Дочь Галилея
Шрифт:
Ученый заказал точную деревянную копию внутренней половины литейной формы колокола, и когда ее доставили, он заполнил ее пулями, чтобы сделать более тяжелой. Затем он установил модель внутри стеклянного ночного горшка. Согласно описанию, сделанному архиепископом, горшок закрывал модель, «так что между стеклом и деревом оставалось пространство толщиной в серебряную монету». Затем Галилей начал вливать ртуть внутрь горшка через отверстие возле его вершины. Как только жидкий металл стал подниматься по стенкам стеклянного контейнера, он потащил за собой заполненную дробью деревянную модель формы - хотя та и весила в двадцать раз больше незначительного количества ртути, оказавшегося под ней. Галилей предсказал этот эффект на основе ранних экспериментов с плавающими телами, в ходе которых он показывал, как маленький ребенок может поднимать тяжелый груз, погруженный в небольшое количество воды.
Ученый заявил, что-то
«И таким образом, - заключает свой рассказ архиепископ, - со второй попытки отливка колокола прошла отлично»[74].
Возлюбленный господин отец! Если мои письма, как Вы отметили в одном из своих ответов, часто доходят к Вам по два сразу, то теперь и я могу сказать Вам, не повторяя в точности Ваших слов, что с последней почтой Ваши послания прибыли как братья- францисканцы в деревянных башмаках, не только связанные вместе, но и издающие громкое постукивание, создав мне гораздо большие волнение и суету, чем обычно, наполненные радостью и счастьем, в особенности, возлюбленный господин отец, когда я узнала, что моя просьба касательно Винченцо и синьора Джери, направленная Вам, точнее сказать, мое докучливое приставание было благосклонно принято и получило столь быстрый ответ, причем более щедрый, чем я могла бы просить: и, следовательно, я заключаю, что мое вмешательство не нарушило Ваш покой, потому что именно такая вероятность сильнее всего меня тревожила, а теперь я повеселела и почувствовала облегчение, за что и благодарю Вас.
Что касается Вашего возвращения, Бог знает, как сильно я этого желаю; тем не менее, возлюбленный господин отец, когда Вы задумываетесь о том, чтобы покинуть тот город, который приютил Вас на некоторое время и предоставил возможность пребывать в спокойном месте, хотя и вне собственного дома, помните, что гораздо лучше и для Вашего здоровья, и для Вашей репутации оставаться еще на несколько полезных недель там, где Вы обитаете в райском блаженстве (особенно если учесть прекрасные беседы с достославным монсеньором архиепископом), чем возвращаться прямо сейчас в свою лачугу, которая поистине горюет о Вашем долгом отсутствии. Особенно сие касается винных бочек, которые, завидуя похвалам, кои Вы расточаете урожаю иных лоз из других краев, мстят за это, так как одна из них совершенно испортилась, то есть, конечно, испортилось налитое в нее вино; я предупреждала, что это может случиться. И с другими могло произойти то же самое, если бы не удалось предотвратить это умом и усердием синьора Рондинелли, который, распознав болезнь, немедленно прописал лекарство, давая советы и усердно работая над продажей вина, что и увенчалось успехом при посредстве купца Маттео, который доставил его владельцу гостиницы. Как раз сегодня две повозки с мулами были заполнены процеженным вином и отправлены по назначению с помощью синьора Рондинелли. Я уверена, что эти продажи должны принести 8 скуди: а все, что осталось после сделки, будет разлито в бутылки для нужд семьи и монастыря, так как мы охотно возьмем небольшое количество: представляется необходимым воспользоваться столь удобным случаем, пока вино не преподнесло нам новых сюрпризов, которые вынудили бы нас его просто выбросить. Синьор Рондинелли объясняет сие несчастье тем, что мы не отделили жидкость от осадка, скопившегося в бочках из-за жаркой погоды, это нечто такое, о чем я не имею понятия, потому что у меня совсем нет опыта в означенном деле.
Виноград на винограднике уже выглядит пугающе скудным из-за двух ужасных гроз, которые произвели ужасные разрушения. Часть винограда собрали во время июльской жары, до появления разбойников, которые, не найдя что бы еще украсть, угостились яблоками. На праздник Сан-Лоренцо случилась ужасная гроза, которая сокрушала все вокруг: ветер дул так свирепо, что производил настоящее опустошение, он затронул и Ваш дом, возлюбленный господин отец, оторвав довольно большой кусок крыши с той стороны, что выходит на участок синьора Челлини, а также опрокинув и разбив один из горшков с апельсиновым деревом. Сие дерево пересадили на время в грунт, пока Вы не распорядитесь, покупать ли новый горшок для него, а о повреждении крыши мы сообщили семье Вини [родственники скончавшегося к тому времени синьора Мартинелли], и они обещали все починить.
На других фруктовых деревьях практически ничего не выросло; особенно плохо со сливами, на коих просто нет плодов; а что касается немногих грушевых деревьев, которые там растут, все их плоды оборвал ветер. Однако бобы дали отличный урожай, который, по словам Ла Пьеры, принесет 5 стайа [меньше бушеля], и все они
Мне было бы очень важно дать ответ на Ваш вопрос, не провожу ли я время без дела; но я оставлю это до следующего раза, когда не смогу заснуть, потому что сейчас уже третий час ночи. Посылаю Вам приветы от всех, кого упоминала и даже от доктора Ронкони, который никогда не приходит, сюда без того, чтобы не требовать от меня новостей про Вас, господин отец. Да благословит Вас Господь Бог.
Писано в Сан-Маттео, августа, 13-го дня, в год 1633-й от Рождества Христова. Горячо любящая дочь, Сестра Мария Челесте
В католических странах принято обозначать тот или иной день месяца не только по дате, но также и по тому, какой религиозный праздник на него приходится. Так что Галилей без труда понял, что ужасный ураган, повредивший крышу дома и поваливший апельсиновое дерево, случился 10 августа - в день памяти святого Лоренцо, принявшего мученическую смерть на раскаленной решетке и отпустившего во время казни язвительное замечание, что палачам следует повернуть его на другой бок, чтобы он обжарился со всех сторон.
Одуряющая летняя жара 1633 г. докатилась и до Арчетри. Даже сестра Мария Челесте жаловалась на погоду, потому что от жары она всегда испытывала слабость. Страдая от бессонницы, бедняга едва находила силы водить пером по бумаге. Конечно, в этом признании была Доля преувеличения, ведь она писала отцу не меньше двух писем в неделю, откликаясь на любой его вопрос или совет по домашним делам. Время от времени Мария Челесте сообщала ему и монастырские новости - например, что сестра Джулия, монахиня 85 лет, боролась со смертью и одолела ее. Но она крайне мало рассказывала о своем неослабевающем внимании к сестрам, лежавшим в больничных палатах, или о том, что собственная осведомленность обо всех сторонах жизни в обители сделала ее саму вероятным кандидатом на пост матери- настоятельницы. Марию Челесте могли избрать еще в декабре предыдущего года, после того как она достигла подходящего возраста, но тогда она была слишком поглощена возникшими в жизни отца перипетиями, связанными с его отъездом в Рим. Вероятно, ко времени следующих выборов, которые должны были состояться в 1635 г., другие монахини сочли бы ее самой подходящей фигурой на роль настоятельницы, поскольку Мария Челесте отличалась и умом, и готовностью заботиться об окружающих.
«Что касается больных сестер, то аббатиса, как сама, так и через других сестер, обязана проявлять постоянную заботу и попечение обо всем, что им требуется, - и в форме совета, и в обеспечении больных пищей и другими необходимыми вещами, - и предоставлять все это по возможности с нежностью и состраданием, потому что все обязаны заботиться о своих больных сестрах и служить им так, как хотели бы, чтобы обращались с ними самими во время болезни» (Устав ордена св. Клары, параграф 8).
Тем летом Мария Челесте также лечила мальчика Джеппо - слугу Галилея, который из-за сильной лихорадки провел несколько дней в больнице во Флоренции. Несмотря на то, что юный возраст и физическая сила помогли ему быстро преодолеть кризис, Джеппо заразился от одного из соседей по палате кожным заболеванием. Сестра Мария Челесте исцелила его с помощью мази собственного изготовления.
Позднее, как раз когда началась невыносимая жара, слуги остались без муки. А поскольку в августе того года и речи не шло о том, чтобы топить дома плиту, Джеппо покупал хлеб для себя и Лa Пьеры в монастыре. Это обходилось им всего в восемь кваттрини за большую буханку, о чем сестра Мария Челесте и сообщала Галилею, Который теперь регулярно проверял все счета.
Несмотря на жару, ученый просто расцвел в благоприятном климате Сиены и принялся за новую книгу, Которую обдумывал в течение вот уже двадцати пяти лет.
Сначала, еще будучи профессором в Пизе, Галилей написал краткий трактат о движении, который никогда не публиковал. Затем он накопил данные новых экспериментальных наблюдений: за двадцать лет работы в Падуе, где замерял колебания маятника и выводил математический закон для их периодов, а также тысячи раз катал бронзовые шары по наклонной плоскости, чтобы определить ускорение свободного падения, - для этого Галилей использовал все свободное время, остававшееся у него после исполнения обязанностей преподавателя и изготовления военных компасов. Еще позднее, уже в качестве придворного философа во Флоренции, в 1618 г., получив гораздо больше досуга для научных исследований, ученый вернулся было к заметкам, сделанным в Падуе, - но тут его оторвали от работы сначала болезнь, а затем появление комет. Он снова вспомнил о давней задумке в 1631 г., пока ожидал разрешения на издание «Диалогов». Теперь же, не имея возможности покидать дворец архиепископа, Галилей пересмотрел свои прежние идеи о способах движения, изменениях траектории, разламывании и падении обычных тел.