Дочь кардинала
Шрифт:
Ричард отворачивается и смотрит в окно, словно ищет ответа в струях дождя со снегом.
– И я пойду и расскажу обо всем этом Эдуарду, – медленно говорит Джордж. – Я не знаю, что еще можно сделать.
И Ричард подчиняется зову долга сына Йорков.
– Я пойду с тобой.
Ричард так и не рассказал мне в подробностях, что именно произошло между тремя братьями за закрытой дверью, когда Эдуард обвинил Джорджа в том, что тот взял правосудие в свои руки, давя на судей, выдумывая обвинения и казня двоих невинных людей, а Джордж отплатил ему той же монетой, обвинив Елизавету Вудвилл в том, что она послала
– Мы можем вернуться домой, в Миддлем? – спрашиваю я.
– Мы поедем на ужин во дворец, – мрачно отвечает он. – Нам придется это сделать. Эдуард должен видеть, что я на его стороне, и мы не должны показывать королеве, что боимся ее.
У меня задрожали руки, и я сцепила их за спиной, чтобы этого не было видно.
– Пожалуйста…
– Мы должны.
Королева выходит к ужину бледная, закусив губы. Взгляды, которые она бросала на Джорджа, способны были убивать. Он же, приветствуя ее, низко поклонился с некоторой иронией, делая из знака уважения комическое представление. Королева села так, чтобы не смотреть в сторону Джорджа, и весь вечер разговаривала с королем, словно стараясь не дать ему посмотреть в сторону брата. Она прижималась к нему, сидела рядом, когда мы смотрели вечернее представление, никого не подпуская близко к нему, словно пыталась оградить от Джорджа, который стоял, облокотившись о стену и глядя на нее так, словно мечтал отдать и ее под суд.
Двор гудел, смакуя скандал и немыслимость выдвинутых обвинений. Энтони Вудвилл везде ходил с большими пальцами, заправленными под портупею и такой пружинящей походкой, словно был готов в любую секунду броситься на защиту чести своей сестры. Над Джорджем больше никто не смеялся, даже никогда ничего не воспринимавшие всерьез члены семейства Риверс.
Дело приняло серьезный оборот: все ждали, что предпримет король и позволит ли он ведьме-убийце сохранить за собой свое место и управлять его поступками.
– Я не боюсь, – говорит мне Джордж. Мы сидим возле камина в моих комнатах в замке Бейнардс. По окнам стучит не вовремя начавшийся дождь, а небеса кажутся тяжелыми и мутно-серыми. Мы склонились голова к голове, но не из желания согреться, а объединенные общим страхом. Ричард сейчас при дворе, ведет переговоры со старшим братом, пытаясь их примирить, уравновесить ядовитые слова и понуждения, исходящие от королевы. Сложнее всего что-то противопоставить нескончаемому потоку сплетен, исходящих из Эрбера, где весь дом Джорджа только и говорит, что о бастарде, цепляющемся за трон, о короле, очарованном ведьмой, и о злодейке отравительнице, ставшей членом королевской семьи. Ричард убежден, что братьев можно примирить. Он верит, что дом Йорков способен пройти сквозь все испытания с честью, несмотря на бесчинства, учиняемые семейством Риверсов, несмотря на то что их королева сеет смерть.
– Я не боюсь, – говорит Джордж. – Я тоже не беспомощен.
– Не беспомощен?
– Я нанял волшебника, чтобы защитить себя от ее колдовства. Нашел хитрого типа по имени Томас
– Предсказывать смерть короля – незаконно, – шепчу я.
– Отравлять герцогиню тоже незаконно, но королева это сделала, и ей это сошло с рук. Хотел бы я посмотреть, что она со мной сделает. Теперь я защищен и вооружен против нее и не боюсь. – Он встает, чтобы идти. – Ты всегда носишь свое распятие? – спрашивает он. – А тот амулет, что я тебе дал? А молитвенник всегда с тобой в твоем кармане?
– Всегда.
– Я скажу Бердетту, чтобы написал для тебя заклинание, которое ты могла бы носить на себе. Что-нибудь из сильной магии, чтобы защититься от нее.
Я качаю головой:
– Я в такие вещи не верю. Нам не стоит бороться с ней с помощью волшебства, потому что тогда мы будем ничуть не лучше ее самой. А если так, то как далеко мы сможем зайти в этой борьбе сами? Что мы станем делать? Призывать бесов? Или самого сатану?
– Я бы вызвал сатану ради того, чтобы защитить от нее Изабеллу, – горько говорит он. – Потому что я потерял любимую жену из-за действий отравительницы королевы и своего сына – из-за ее помощника. А еще до всего этого первой жертвой пал мой старший сын, погибший в шторме в открытом море, в шторме, который вызвал ведьмин ветер. Она использовала против нас колдовство, черное, злое волшебство. Значит, мы должны ей вернуть ту же любезность, использовать его против нее самой.
Послышался стук в дверь.
– Послание для герцога Кларенса! – раздался голос снаружи.
– Я здесь! – крикнул Джордж, и посланник вошел в комнату, а за ним следом вошел Ричард.
– Я и не знал, что ты здесь, – сказал Ричард Джорджу, бросив на меня хмурый взгляд. Он настаивает на том, чтобы в спорных вопросах между братьями мы не занимали ничью сторону.
Джордж не отвечает, потому что снова и снова перечитывает переданное ему сообщение. Потом поднимает глаза.
– Ты об этом знал? – требует он ответа у Ричарда. – Ты принимал в этом участие? Ты пришел сюда, чтобы арестовать меня?
– Арестовать тебя? – переспрашивает Ричард. – За что мне тебя арестовывать? Разве только бесконечные сплетни, грубость и мрачный вид сочтут преступлениями, тогда да, я мог бы это сделать.
Джордж никак не реагирует на шутку.
– Ричард, ответь? Ты об этом знал? Да или нет?
– Да о чем? Что там сказано?
– Тут говорится, что король арестовал моего друга, Томаса Бердетта, моего защитника и советника. Его арестовали и предъявили ему обвинения в государственной измене и колдовстве.
– Проклятье! – Лицо Ричарда помрачнело. – А это правда?
– Правда ли, что мой ближайший советник арестован? Да, это сделано, чтобы меня запугать.
– Не надо так говорить, Джордж. Ты сделаешь этим только хуже. Я знал только о том, что он об этом думал. А еще я знаю, что ты загнал его в такой угол, что он уже не знает, что делать.
– И ты меня не предупредил?
– Почему же, я предупреждал тебя, что твои обвинения и распространение слухов, равно как и твое оскорбительное поведение, до добра не доведут.