Дочь куртизанки

Дэйн Клаудиа

Каро вдруг споткнулась.

– Простите нас, – произнес Эшдон, взяв ее за руку. – Моя жена устала от перенапряжения. Мы немного побудем наверху. – И он решительно повел ее из прихожей на лестницу.

От его прикосновения у нее пробежали мурашки по коже. Это было его первое прикосновение, после того как она ударила его коленом. А потом его изрезал дядя и побили кузены. Вполне запоминающаяся свадьба, даже если не считать буфета.

– Вот ты и моя, – прошептал Эшдон, уводя ее по ступеням наверх.

– Не знаю, что ты собираешься сделать со мной, – произнесла

она. – Как ты выразился, день был напряженный. Ты выглядишь очень плохо.

– Неужели? – спокойно проговорил он. Они поднялись наверх. – Где твоя комната?

– Тебе нужна комната Маркхэма. Там есть одежда, ты должен хотя бы сменить белье.

– Мне кое-что надо, но это вовсе не белье.

Она отлично знала, о чем он говорит, ведь большую часть дня она пробыла замужем.

– Не понимаю, о чем ты, – высокомерно сказала Каро. – Ты выглядишь совершенно ужасно. Надо же осмотреть твою рану.

– Именно это я имею в виду.

Он распахнул двери более резко, чем было нужно. Ей это понравилось. Такой бешеный, неистовый Эшдон был совершенно неотразим. Конечно, он был неотразим и тихий, и печальный. Как хорошо, что она совсем непривередлива в своих вкусах, особенно в отношении Эшдона.

О боже! Сердце ее ушло в пятки, ноги онемели, голова закружилась.

Муж сильнее потянул ее за руку.

– Ну же, держись.

Это прозвучало грозно и очаровательно.

Внезапно она поняла, почему мама так часто произносила слово «очаровательно» и по каким поводам. Каро была более чем согласна с ней.

– Ты же не собираешься… заняться этим… да? – спросила она самым гневным тоном, но прозвучало неубедительно, потому что она надеялась, что он сделает именно это.

Эшдон затащил ее на самый верх лестницы и начал распахивать двери, даже не постучав. Первая дверь оказалась, к сожалению, в комнату Анни. Женщина сидела у единственного окна и тихонько плакала. При внезапном появлении Эшдона Анни повернулась к ним и встала. Ее лицо украсил нежный румянец. Эшдон замер, поклонился и сказал:

– Простите нас, миссис Уоррен. Вы в порядке? Мы можем вам чем-то помочь?

Как бы сильно Каро ни любила Анни, все вышло как-то намного спокойнее и благороднее, чем она ожидала. Она потеряла всякую надежду на то, что Эшдон исполнит свою угрозу.

Ничего не поделать.

– Извините, нет. – Анни направилась к двери. – Уверена, что вам хочется побыть наедине.

– Не глупи, Анни. Это же твоя комната, – смутилась Каро. – Эш может подождать, пока мы не уладим с тобой. А почему ты плачешь?

– Лорд Эшдон! У вас кровь! – воскликнула Анни с испугом.

– Просто царапина, – успокоила ее Каро, пробравшись мимо Эшдона, который посмотрел на нее с высоко поднятыми от удивления бровями. – Он убедил меня, что это не страшно, и я не смею не верить ему. Он не был бы таким энергичным, если бы истекал кровью. А теперь расскажи, отчего ты такая несчастная? Неужели это лорд Ставертон? Он передумал, Да?

– Нет. – Анни снова села на стул. – Пока нет.

– Пока нет? Зачем ему вообще отказываться? Он же влюблен, Анни, совершенно влюблен.

– Все может

измениться, – тихо произнесла Анни.

Лучше бы нет. Каро пришлось сильно потрудиться, чтобы взять лорда Эшдона под свой каблучок, и он собирался остаться там всю жизнь, бесконечно влюбленный в нее. К тому же ему просто ничего другого не оставалось. Она только надеялась, что Эшдон достаточно умен, чтобы понять это.

– Измениться? – спросила Каро, подозрительно глядя на Эшдона, который смотрел не на нее, а на Анни. – Не понимаю, почему?

– Уверяю вас, миссис Уоррен, я не знаю, как мой отец может заставить лорда Ставертона разлюбить вас. Он так сильно влюблен, что, думаю, даже Уэстлин способен понять бесполезность любых доводов. – Эшдон склонился над Анни с джентльменским участием.

– Зачем лорду Уэстлину стараться разлучить лорда Ставертона с Анни? – удивилась Каро. – Какое ему до этого дело?

Анни только грустно посмотрела на нее, а Эшдон ответил:

– Потому что Уэстлин верит, что миссис Уоррен – его незаконнорожденная дочь.

При этих словах Каро упала на стоявшую рядом кушетку.

– Боже мой!

Глава 29

– Боже мой! – тихо произнесла София. – Он действительно это сказал? Лорд Эшдон сказал, что Каро атаковала его своей грудью?

– Да, сказал, – ответил Джон, и глаза его при этом озорно блеснули.

– Как интригующе, – мягко улыбнулась София. – И как умно с ее стороны. Жаль, что я об этом не подумала.

Джон только хмыкнул в ответ, и София приняла это как укор в том, что она слишком много думала, чтобы сокрушаться об утрате одной забавной мысли. Это было странно, потому что у женщины не может быть слишком много стратегических вариантов. Мысль свою она выразила пожатием плеча и поднятием бровей.

Она знала, что он прекрасно понял ее. Несмотря на то что они редко виделись в последние годы, у них было общее прошлое, необычное прошлое, которое стало очень прочным основанием для их нынешних отношений. Никому больше она так не доверяла, как ему. Хотя нельзя было сказать, что доверяла она ему полностью.

– Где ты нашел Марка и сына Блейксли?

– В обычном месте, – пробормотал он.

То есть там, где пьют, играют и развлекаются с женщинами. Совершенно обычное место для мужчины его возраста, но едва ли достойное.

– Думаешь, ему стоит сменить обстановку? – уточнила София.

– И сменить цель, – добавил Джон.

София посмотрела на племянников, тихо стоявших в углу желтой гостиной. Это были молодые мужчины, исполненные спокойствия и самообладания, мужчины, для которых самоконтроль был необходимостью, а не отвлеченным понятием. Она видела племянников насквозь и поэтому понимала, что ее собственный сын ступил на неправильную тропу. Она никогда не выбрала бы для него этот путь.

Джон Маркхэм Стюарт Грей Тревелиан, девятый граф Дэлби, названный в честь ее брата, смеясь, разговаривал с Джорджем, а тот лишь улыбался. Марк казался слишком мягким, избалованным, взбалмошным. Джордж, наоборот, выглядел самодостаточным.