Дочь моего друга

Тоцка Тала

— Гражданин Ольшанский, вы арестованы по обвинению в убийстве бизнесмена Глеба Покровского.

Глава 34

Демид

Время тяжелыми каплями медленно капает внутри черепной коробки, отсчитывая секунды, минуты и часы. Сижу на узкой кровати — тянет сказать на нарах, но это все же не нары, а кровать, — упираясь спиной в стену и закинув голову вверх.

Не скажу, что чувствую себя королем, но справедливости ради стоит признать, что моя камера выглядит вполне

прилично. Это если не выебываться, а я как раз не в том положении чтобы выебываться. И у нее есть неоспоримое достоинств — она одиночная. Это пока единственное, что смогли выбить для меня Мельник со Скрипалем.

Адвоката Аркадия Мельника знают за пределами страны, а его напарник Скрипаль славится тем, что пока не проиграл ни одного дела. Я сразу их вызвал. На юристах я не экономлю, и мои если и не лучшие, то одни из лучших.

Мельник прибыл в течение получаса, Скрипаль спустя еще десять минут. Дуэт Мельник и Скрипаль — это тяжелая артиллерия, способная разнести в хлам любые обвинения. Только в моем случае это оказалось задачей неподъемной даже для них.

Парни налетели как коршуны, но это не помогло. Меня отправили в камеру предварительного заключения, где я пробуду до решения суда. Завтра суд определит мое местонахождение во время следствия.

О сне и речи нет. Я без конца прокручиваю в голове сегодняшние события, роюсь в прошлом, анализирую предъявленные обвинения.

Все они конечно бред полный, но мои слова к делу не пришьешь. Есть херова гора доказательств, и за часть из них я должен благодарить Арину.

Мысли о ней вызывают целый клубок противоречивых чувств, раздирающих изнутри. Мне хочется ее убить, уничтожить, и в то же время я не могу ее ненавидеть. От одной мысли, что она считает меня лжецом, убийцей отца и предателем, хочется выломать дверь камеры.

И одновременно то, как легко она в это поверила, вызывает за ребрами глухую ноющую боль.

Зачем было говорить, что любит? Нахуй такая любовь, если не верила?

Представляю ее нежное красивое личико, и хочется орать, глядя в распахнутые большие глаза.

Как ты могла, Арина? Как ты могла?

Я же блядь тебе поверил. В тебя, в нас. Впервые в жизни поверил, что у меня может быть семья, жена. Лег на спину, задрал лапы. И получил пинком в живот.

Кто мне виноват? Никто не виноват, никто. Все сам.

Я проебался, потому что расслабился. Долбоеб.

Арина изящно нанесла удар своей тоненькой ручкой. Вонзила нож в самое сердце еще и прокрутила несколько раз, чтобы наверняка.

Так и засыпаю, сидя и опираясь на стенку. А утром приходит моя тяжелая артиллерия.

***

— Будем пробовать продавить домашний арест, Демид Александрович, — Мельник шагами мерит по периметру крохотную переговорную комнату, куда меня привели для встречи с адвокатами.

— Какие у нас шансы? — спрашиваю я.

— Шансы не очень, — честно признается он. — Тридцать на семьдесят.

— Даже не пятьдесят на пятьдесят? Там же все слеплено через одно место.

— Видите ли, Демид Александрович, — вмешивается молчавший до этого Скрипаль, — оно может и слеплено. Но эта ваша дамочка, Покровская... Чтобы не материться... Она же считай вас утопила.

— Это она подбросила пистолет Глеба? — хмуро гляжу на адвоката.

— Судя по тому, что у нее имелся доступ к вашему сейфу, вполне возможно, — осторожно отвечает Скрипаль. — Но есть еще вопросы к вашему исчезнувшему охраннику. А вот то, что она запустила программу, взламывающую ваш мессенджер, факт. И вы почитайте ее признания. Вы с Глебом расстались реальными врагами. Мы с Аркашей читали материалы дела и охуевали. Извините.

На миг закрываю глаза. Сейчас, я уже почти справился с собой. Им не надо видеть, что в моих глазах отражается.

— Но разве это нельзя отследить? — возвращаюсь к сфабрикованным уликам.

— Можно, — кивает Скрипаль, — только ваше дело оно как плот, слепленный из дерьма и веток. Все всё понимают, но раз плывет, значит будет называться кораблем.

Я и сам это понимаю. И к сожалению, очень хорошо понимаю, откуда дует ветер.

Все доказательства шиты белыми нитками. Начать с орудия убийства, которое я зачем-то держал у себя в сейфе. Киллер уже успел его опознать и подтвердил, что передал мне пистолет Глеба после выполнения заказа.

Охуеть, конечно. В любом другом случае парни разбили бы все эти «доказательства» в пух и прах, но только не сейчас, когда за обвинением стоит Ринат Маркелов.

Мельник прокашливается.

— Когда вы ему дорогу успели перейти, Демид Александрович? — спрашивает не без сочувствия.

— Эта компания, «Инвест Холдинг», которую на меня переписал Глеб. Он через нее наебывал Рината, — поясняю.

— То есть Маркелов решил, что вы ему помогали? — уточняет Мельник.

— Именно, — киваю, но Скрипаль протестующе качает головой.

— Покровский не переписывал на вас компанию, Демид Александрович. Документы переоформлялись по доверенности. Вот по этой, которая откуда-то взялась у вас в сейфе.

— То есть, кто-то воспользовался доверенностью, чтобы оформить на меня компанию?

— От вашего же имени, — подтверждает Скрипаль.

— Охуенно.

Адвокаты молчат, но по из виду ясно, что они полностью со мной согласны.

— Кто-то очень крупно подставил вас перед Маркеловым. А тот уже дал своим команду «фас». Вывести из строя вашего безопасника, убрать Уно — это без сомнения их рук дело.

— Та-а-ак, — упираюсь руками в стол, — утро перестает быть томным. Я даже знаю, кто этот кто-то.

Феликс. И, получается, Арина.

Блядь.

По каменным лицам адвокатов видно, что они полностью разделяют мои догадки, и от этого еще херовее.

— Значит Дениса купил не Маркелов, а Фокс? — смотрю на Мельника в упор.

— Скоро узнаем, — очень тихо, практически беззвучно отвечает тот, — ваши парни его уже ищут.

Он снова прокашливается и смотрит на Скрипаля, как будто ища поддержку. Нехорошее предчувствие зарождается за грудной клеткой и сворачивается холодным клубком.