Дочь моего врага 2
Шрифт:
— Я понимаю, — кивнул Роман, поглаживая мои пальцы. — Но о своем поступке не жалею. Он заслужил смерть из моих лап, — он посмотрел на меня с ожиданием, будто думал, будто я начну защищать родственника. Нет, не буду. У меня нет обиды на Тимура — смерть нас рассчитала. Но и боли от кончины брата не испытывают. Он хотел навредить, а возможно, что и убить моего ребенка. Свою смерть он заслужил, в этом Роман прав.
— Что теперь? — вздохнула я, глядя в белый больничный потолок. — Вернешься в стаю? Вновь станешь альфой? — это самое логичное, что пришло мне в голову.
— Нет, пока не планирую, — Роман решительно покачал головой. — Я хочу побыть
— Я не представляю, что будет дальше, — честно призналась ему, устало качая головой.
— Вас выпишут, и тебе не нужно будет думать ни о чем, кроме как о нашем сыне, — склонившись, Манкулов поцеловал меня в лоб.
— За последние месяцы я привыкла думать о своей жизни сама, — уколола мужа, напомнив о том, что жить мне пришлось без него и его поддержки.
— Придется отвыкать, — пожал плечами Роман. — Потому что я больше не позволю тебе волноваться. Я сам разберусь со всеми проблемами, а ты…ты просто будь счастлива. Нашему малышу нужна счастливая и довольная мама.
Я ничего не ответила. Просто закрыла глаза, пытаясь отстраниться от происходящего, и сама не заметила как начала засыпать. Уже почти погрузившись в забытье, смогла выскользнуть из него и прошептала, не открывая глаз:
— Рома… Положи сына ближе, — даже сквозь сон я чувствовала запах своего малыша и слышала, как он сопит. Когда он проснется, я мгновенно пойму это по изменившемуся дыханию младенца. Только тот факт, что с нами находится его отец, помог мне спокойно уснуть.
Эпилог. Суд
Из роддома нас с малышом выписали через неделю. Я ужасно устала за эти семь дней. Нет, маленький Рома совсем не утомлял меня, а вот его многочисленные родственники буквально осадили роддом. Манкуловы, Капуловы, какие-то делегаты от Высших — все рвались в мою палату, а у меня не было сил с ними общаться и что-то объяснять. Я не могла смотреть в глаза отцу и матери, не доверяла родственникам Манкулова, которые жаждали пообщаться с матерью их будущего альфы, и уж тем более не желала видеться с Высшими. Роман не обманул меня, и действительно оградил нас с сыном ото всех этих нежелательных визитов. Бориса схватили и теперь держали в надежном месте, где регулярно допрашивали. Роман не посвящал меня во все подробности, но я знала, что мой похититель больше никому не сможет причинить зла. И все-таки, у меня было твердое намерение посетить суд Высших, который должен будет состояться уже на днях.
— Нет, — решительно покачал головой Роман.
— Да, — не менее твердо возразила я. Сама поражаюсь тому, откуда у меня взялись силы противостоять мужу. Материнство сделало меня уверенней и взрослей, я научилась сама принимать решения и отстаивать их.
— Ты недавно родила и еще не до конца восстановилась, — настаивал Манкулов. Он категорически не разрешал мне нервничать и перенапрягаться. Дошло до того, что муж хотел запретить мне поднимать сына! Он аргументировал это тем, что наш мальчик быстро набирает вес, а мне категорически запрещены тяжести. В ответ я наградила
— Я вполне могу явиться на суд и дать показания. Ты не можешь отрицать того, что я являюсь ключевым свидетелем по всем эпизодам, — привела я убийственный довод. На предстоящем разбирательстве будет все: и разбирательства в убийстве Тимура, и исчезновение Романа, и мои «похороны», и, конечно, суд над Борисом. Все это займет очень много времени, но Роман заверил меня, что Высшие постараются уложиться в один день. Целый день, двенадцать часов жарких разбирательств с редкими перерывами на еду. Это будет сложно, но пропустить столь важное событие я не могу.
— Свидетель, у тебя грудной младенец на руках, — пытался достучаться до меня Роман. — Ты собираешь провести с ним весь день в зале, где будет проходить суд?
— Почему нет? Там же будут перерывы, в которых я смогу выйти и поменять ребенку подгузник и покормить, — легко отбила я и этот аргумент. Роман заскрипел зубами. Мы уже два месяца живем вместе, в нашей квартире, о местонахождении которой знают только самые приближенные. Марк съехал, как только Роман объявил о своем возвращении. Увы, я не успела застать друга и поговорить с ним. Он не отвечал на мои звонки, исчез изо всех соцсетей, оставив лишь короткое сообщение:
«Спасибо тебе за все. Будь счастлива».
Уход друга бередил мою душу. Я чувствовала свою вину перед ним, хотя и не могло четко сформулировать, в чем была не права. Марк просто ушел, не оставив никаких следов и контактов.
— Ты понимаешь, что там будут твои родители? — не унимался Роман. — Ты готова с ними встретиться?
Сложный вопрос. Это волнительно, но не съедят же они меня, в самом деле? Отец, возможно, проигнорирует меня и пройдет мимо, а мама…даже не знаю, чего ожидать от нашей с ней встречи. Одно понятно: я должна быть там. Пусть все видят, что я жива, здорова и вполне довольна жизнью. Наши отношения с Романом начали налаживаться, с каждым днем он приручал меня все настойчивее, старательно возвращая доверие к себе. Забота, завтрак в постель, ласковые поцелуи за ушком, цветы и фрукты — он пустил в ход весь арсенал.
Но самым приятным подарком оказались вовсе не ухаживания, а помощь в уходе за малышом. Манкулов быстро научился укачивать сына, переодевать и купать его, и даже не раз просил меня сцедить молоко, чтобы он сам мог покормить маленького альфу через бутылочку. В такие моменты, когда Роман проводил время с нашим сыном, играл с ним, заботился и что-то ему рассказывал, я забывала всю свою боль и обиды на молодого папу. Понимаю, что у него не было иного выхода, но мне нужно время, чтобы отпустить эти чувства.
— Я еду, и это не обсуждается, — не повышая голоса, но твердо заявила я. Вылет уже завтра, нужно спешить. С малышом в самолете непросто, но деваться некуда.
— Знаешь, вообще-то в нашей семье главный я, и решения тоже буду принимать я! — Роман попытался продавить свою позицию силой. Возможно, раньше это сработало бы, но не сейчас.
— С таким подходом ты в своей семье останешься один, — прохладно отозвалась я. Я больше не позволю никому решать за меня и моего сына. На одной фразе я решила остановиться. Не стоит говорить Роману, что, если он начнет перегибать палку, я смогу уйти от него. Я хочу полноценную семью, которая строится на взаимоуважении и любви, а не на приказах и праве сильного. Манкулов оставил мою реплику без ответа, позволив в тишине собрать вещи для себя и ребенка.