Дочь обмана

Холт Виктория

В антракте Долли зашел к нам. Он хотел узнать, как я живу, и смотрел на меня с такой нежностью, что я боялась расплакаться.

— Если тебе что-нибудь нужно, ты ведь знаешь, я…

— Да-да, Долли, конечно, я знаю, — сказала я.

— Ну и молодец. Что скажешь о спектакле?

И я, и Родерик в один голос заявили, что он исключительно интересный.

— Да, неплохой, — грустно вздохнул Долли. — Если бы только…

— Как идут дела у Лайзы Феннел? — спросила я.

— Неплохо, — повторил он. —

Совсем даже неплохо. Она так и рвется в бой, а это, считай, уже наполовину выигранное сражение. Конечно, это не Дезире, но разве с ней мог бы кто-нибудь сравниться?

Мы оба помолчали, вспоминая о ней.

— Мне бы хотелось встретиться с Лайзой после спектакля, — сказала я.

— Пройди к ней в гримерную, там ее и увидишь. Это вторая гримерная кордебалета. Дорогу тебе показывать не надо.

— Да, дорогу туда я знаю хорошо.

— Ты еще долго пробудешь в Лондоне?

— Нет, — ответил Родерик за меня. — Завтра мы возвращаемся.

— Как там Чарли?

— Все хорошо. Он сейчас в отъезде, на континенте. Возможно, пробудет еще несколько недель.

— Жаль, но мне придется вас оставить. Там, за кулисами, сейчас обязательно разыграется какая-нибудь драма, без этого ни один спектакль не обходится. Надеюсь, мы с тобой опять скоро увидимся, Ноэль. Знай, что на любой спектакль для тебя есть место.

— Спасибо вам, Долли.

Он поцеловал меня и ушел, а когда спектакль закончился мы пошли в гримерную кордебалета к Лайзе. Она была счастлива видеть нас.

— Вы должны поехать с нами поужинать, — сказал Родерик.

Ее лицо вспыхнуло от восторга.

— Это просто замечательно! Вы дадите мне несколько минут, чтобы переодеться?

В ожидании Лайзы я поговорила со швейцаром, он был невероятно рад меня видеть.

— Давненько вы сюда не заходили, — сказал он мне. — Похоже, все меняется. Дезире была такая хорошая. Всегда улыбнется, скажет ласковое слово. Без нее — совсем не то.

«Все и все здесь будут напоминать мне о ней», — подумала я.

За ужином Лайза была очень оживлена. Она с жаром рассуждала о собственной карьере, которая продвигалась весьма успешно.

— Да, конечно, пока я всего лишь в кордебалете, — говорила она. — Но все изменится, и то, что Долли поставил меня дублершей Лотти, разве не подтверждение тому? Мне бы только дождаться своего шанса, и я покажу, на что способна.

Я не могла не вспомнить об этом ее шансе, который возник из-за болезни мамы — легкое недомогание, обернувшееся смертью.

— Что ж, возможность показать себя когда-нибудь обязательно предоставится, — сказал Родерик. — Важно быть готовым к ней, когда это произойдет.

— Да, это верно, я знаю, и я буду готова. Мне хочется играть в чем-то получше, чем «Лоскутки и тряпки».

— Все так и будет, — уверил ее Родерик.

Она улыбнулась ему.

— А теперь расскажите о себе и об этом необыкновенном месте, где жили древние римляне.

— Ноэль это тоже очень заинтересовало.

— Да, — подтвердила я. — Это так увлекательно. Мне разрешили почистить несколько найденных черепков и других предметов.

— Удивительно! Как было бы интересно это увидеть!

— Вы должны как-нибудь приехать к нам.

Я невольно подумала, какова будет реакция леди Констанс, если ей придется встретиться с танцовщицей из кордебалета, занятой в спектакле «Лоскутки и тряпки». Мысль эта испортила мне настроение, напомнив о том, как я сама была встречена ею.

В этот вечер я была довольно молчалива, и Родерик, с его природной чуткостью, понял, что театр заставил меня опять вернуться к печальным воспоминаниям. Прошло еще слишком мало времени.

Мне следовало воспользоваться возможностью уехать из Лондона, чтобы постараться оставить позади пережитое горе. И я, пожалуй, была права, решив вернуться с Родериком в Леверсон, хотя бы на время.

Леди Констанс встретила меня прохладно и дала мне понять, что недовольна моим возвращением. Она надеялась, что я останусь в Лондоне. Зато Герти была в восторге. От нее-то я и узнала эту новость.

— Гроза была — не приведи Господи. Дождь как зарядил с того дня, как вы уехали, так больше и не переставал. Река поднялась, и мы даже боялись, как бы вода не дошла до этих древнеримских штуковин. Да и как не бояться — все бы эти раскопки затопило. А еще Грейс спускалась по лестнице и подвернула ногу.

Грейс была одной из горничных, в чьи обязанности входило наводить порядок в комнатах леди Констанс. Она была постарше остальных и работала в доме с тринадцати лет.

— Надеюсь, ничего серьезного? — спросила я.

— Ну, ей придется полежать. Нельзя наступать на ногу, так сказал доктор. Леди Констанс посылала за доктором. И теперь вот мне приходится убирать в комнатах ее светлости, — она скорчила недовольную гримасу.

— И это тебе не нравится, Герти?

— Вы ведь знаете, какая она, ее светлость — с причудами. Я бы лучше у вас убирала, мисс.

— Спасибо, Герти; я надеюсь, Грейс скоро поправится.

— Поскорее бы, а то я жду — не дождусь.

Я сходила навестить Фиону. Она обрадовалась моему приходу и рассказала о наводнении и образующихся провалах в земле.

— Это недалеко от мозаичной мостовой, — сказала она. — Я очень разволновалась, когда это произошло. Думала, обнаружится что-нибудь новое. Там вскоре будут произведены пробные раскопки, но сейчас земля еще слишком мокрая. Как только немного подсохнет, так и начнут.

— Интересно, найдут там еще что-нибудь?