Дочь Обратной Стороны
Шрифт:
– О чём это ты, Ферус? Что я должна изменить? Иногда я не понимаю тебя!
– Смотри же.
Повинуясь мягкому, с внушающими интонациями, голосу, Вита снова посмотрела в зеркало. На этот раз картинка сменилась быстро. Вита увидела, как матовую поверхность затянул непроницаемый туман. Вита смотрела, как сквозь туман начинают проступать неясные пока фрагменты, силуэты, тени. Как будто кто-то пробирался сквозь белесое марево с кинокамерой и наводил фокус.
В зеркале отражалось болото, поросшее по берегам густой осокой. Чёрную стоячую воду покрывала жирная зелёная ряска. Туман был повсюду, вздымаясь от воды и уходя вверх, закрывая небо. На берегу Вита увидела преклонившего колени человека.
Вита не сразу обратила внимание, что он склонился над вторым, отражаемым зеркалом человеком. Он кого-то держит на руках? Но кого? Вита придвинулась ближе, жадно всматриваясь в туман. Этот кто-то такой маленький. И он совсем не шевелится, он почти не дышит. И он так знакомо выглядит. И это… Это была она. Эрик придерживал под голову и плечи ей, Виту Волкову, урождённую Стормвуд.
Девочка охнула. На бледных губах её двойника пузырилась неестественно алая кровь, её глаза были широко открыты, тонкие руки вцепились в отвороты плаща смурного, как туча, Эрика. Она что-то шептала, а её синее пальто в области груди напитывалось вытекающей кровью. Вита неверяще смотрела, как она, судя по всему, умирала на руках Ходящего.
– Что за кошмар?.. – прошептала девочка. – Что ты мне показал, Ферус? Что это? Это тоже моё будущее? Что происходит?!
– Что-то должно произойти, - невпопад сказал вестник. – Ты сама должна выбрать дорогу, дитя.
– Кто это сделал?.. Чёрт, сделает?! Почему Эрик не смог меня защитить?!! – Вита никак не могла понять, что почти кричит на всю комнату. – Как…
И тут её словно ударили кулаком в поддых. Приподнявшись на коленках, она потрясённо уставилось в лицо Кроу. Дыхание Виты участилось, когда она увидела, что щёки и подбородок Ходящего заляпаны кровью. А потом она увидела лежащий рядом с Эриком меч, выглядывающий из болотной травы. Длинное лезвие покрывали алые разводы. Вите стало плохо.
– Я не поняла… Это что… ЭРИК убил меня?!.
– Ты сама отважилась посмотреть в Окно Судьбы, дитя. Ты всё видела, - голос Феруса был холоден и бесстрастен. – Но доверяешь ли ты глазам своим?
– Но этого… Этого просто не может быть!.. Не может! Я не верю!.. – закусив костяшки сжатых в кулак пальцев, Вита судорожно всхлипывала. Из её глаз бежали слёзы, плач грозил перейти в истерический рёв. – Он обещал заботиться обо мне… Он сказал, что отведёт меня к родителям, что всё будет хорошо! Я не могу поверить в… в это…
– Когда взрослые говорят, что всё будет хорошо, они вступают на дорогу лжи, - опираясь о посох, вестник наклонился к ней. Лягушачий рот, обнажая десятки острых зубов, растянулся в кошмарной улыбке. – Мой тебе совет, Вита Стормвуд… Никогда не доверяй тем, кто старше тебя. Для взрослого ничего не стоит обмануть ребёнка. Они ведь не считают вас равными себе. Ты никогда не задумывалась над этим?..
Вита не отрывалась от ужасной картины в зеркале. Её расширившиеся зрачки наполнились страхом и болью, сердце обледенело, а низ живота противно заныл. Она не замечала стекающих по щекам слёз, не замечала торжествующей ухмылки Феруса, не заметила и то, что по поверхности зеркала вновь прошла непонятная рябь, искажая жуткую картину…
К слову, плотоядно поглядывающий на девочку Ферус тоже этого не заметил.
__________________________________________________
Корин находился в удивительном месте. Он поражённо крутил по сторонам головой и никак не мог понять, как он здесь очутился. И где это «здесь» вообще находится. Он сидел
Напротив Корина, за столом из светлого дерева, в таком же, как и у него, кресле сидел одетый в белый халат человек. Поверхность стола была усеяна какими–то бумагами, коробочками, цилиндрами, квадратиками и прочим так же непонятным юноше хламом. Человек в белой одежде облокотился о столешницу и с интересом посмотрел на Корина ясными добрыми глазами. На носу у него были два прозрачных стёклышка, отражающих свет проникающего в комнату солнца. Под этим внимательным изучающим взглядом Корину стало как-то не по себе. Он неловко заёрзал на сидении и только сейчас увидел, что и сам одет весьма необычно…
На нём были странные одежды: прямые, без единой складки штаны тёмно синего цвета, в тон штанам куртка на трёх пуговицах, из нагрудного кармана которой выглядывал краешек белого платочка, и белая выпущенная поверх штанов рубашка (тоже на пуговицах, вот умора!) Чертовски странный наряд, подумал юноша, опуская глаза. Он был обут в натёртые до блеска чёрные туфли. Туфли ему понравились. В остальном же он был похож на балаганного шута.
И в довершение ко всему он чувствовал себя как-то странно и непривычно. И дело было вовсе не в дурацкий одежде. Нет. Корину казалось, что он проснулся в чужой шкуре. Проснулся…. Юноша едва удержался, чтобы не залепить себе по лбу. Да он же спит! Просто напросто спит в пыльной кабине удивительного экипажа под названием паровоз. Спит и ему снится этот потрясающий, пугающий совей неимоверной достоверностью сон.
Успокоившись, Корин откинулся на высокую спинку кресла и спокойно встретил изучающий взгляд человека в белом халате. Это всего лишь сон, хвала Богам.
– Смотрю, вы полностью адаптировались, мистер Сандерс. Что ж, это серьёзный шаг, не буду скрывать.
Корин недоумённо нахмурился. Этот человек (пожилой, гладко выбритый, с залысинами на лбу и висках) говорил очень странно. Непонятные слова вызывали у Корина недоумение. Но ещё больше вопросов вызывала манера речи хозяина (теперь в этом нет никаких сомнений) комнаты. Он разговаривал с Корином как-то неправильно. Не как с мальчишкой, внезапно понял он. А как с взрослым человеком. Называет его на вы, используя явно уважительное обращение «мистер». Корин растерянно посмотрел на него.
Сон был не похож ни на один, что снились ему ранее. Корин не знал, что и делать. Он раньше и представить не мог, что во сне можно растеряться и робеть перед собственным воображением.
– Вижу, вы немного не понимаете меня… Смею вас заверить, мистер Сандерс, что в первые, после выздоровления, дни такая реакция вполне закономерна, - голос человека в белом халате звучал сочувствующе. – Вам ни о чём не стоит волноваться. Рецидива больше не произойдёт. Скажу вам, что ваш случай едва ли не единственный в своём роде. По крайней мере, в моей практике. Редко кому удаётся вернуться к нормальной жизни после стольких лет болезни. В своём роде вы уникум, мистер Сандерс.