Дочь Первого Наместника
Шрифт:
Я почувствовала, как Виен взял меня за руку и чуть сжал пальцы. Его поддержка и присутствие рядом успокаивали.
— Кто живет здесь сейчас? — спросила я.
Дом выглядел обжитым, а из окон даже слышались детские голоса. Новая семья, а может сам наместник Олан занял дом моего отца?
— Сейчас здесь приют для юных оборотней, родители которых отказались от них, испугавшись их дара. Мансур сам отдал этот дом, когда окончательно потерял надежду найти тебя и твою мать. Я до сих пор считаю, что это было лучшим решением. Никто из оборотней не осмелился бы занять дом Первого Наместника, но и бросать его было бы неправильно.
— Мы можем войти
— Конечно, — Вадлен первым поднялся по ступеням и открыл дверь, приглашая меня пройти в дом.
Дом был не очень большим. Гораздо меньше, чем я ожидала — ведь это был дом не простого обывателя, а первого правителя Фаргира. Из кухни, совмещенной с прихожей, вело всего две двери, из которых выглядывали любопытные мордашки всего чуть больше десятка детей разного возраста. Возле печи суетились две девушки и уже виденная мной на собрании Совета пухлая женщина.
— Вадлен, что ж ты не сказал, что вы зайдете, — запричитала толстушка. Хотя я была уверена — она знала, что мы решим посмотреть на дом изнутри. Она подхватила меня за руку, показывая комнаты и оставшиеся от моих родителей безделицы, стоящие на полках, попутно давая девушкам указания собрать нам с собой свежей сдобы.
— Я думала, здесь будет больше детей, — заметила я. — А дом такой маленький.
— Олан же говорил на собрании, что нам почти не удается отыскивать одаренных, — грустно сказала женщина. — Мы пытались просто объезжать поселения, ища оборотней. Но это будто искать иголку в стоге сена. И те, кто легко научился контролировать дар, часто испуганны и прячутся даже от нас. Или оказывалось, что мы приехали слишком поздно. Многих из живущих в городе сирот привезли из ближних сёл сами родители.
Она вздохнула, и тихо добавила:
— Кого-то удается пристроить в семьи. Но не все дети хотят этого. Они помнят людские страх и жестокость и не готовы вновь доверять людям. Здесь им проще. В этом доме они среди таких же одиночек. А мы, старшие, помогаем им снова поверить и в себя, и в доброту людей. Я и сама помню, как моя мать боялась, что я раскрою свой дар. Но она хотя бы не отказалась от меня. Пусть потом мне пришлось долго скрываться и переезжать прежде, чем я попала сюда. Поэтому я согласна с решением Олана сотрудничать с магами. Я боюсь их. Но если они помогут, то и мы сможем помочь гораздо большему количеству одаренных.
Из дома Первого Наместника я вышла со странным чувством. Будто меня специально привели сюда, чтобы примирить с врагом, коим, несомненно, являлся архимаг Вилард. Я поделилась этими мыслями с Вадленом.
— Не надо искать подвох там, где его нет, — он хмуро посмотрел на меня. А потом и вовсе добавил: — В данный момент ничего даже не зависит от твоего мнения. Какой смысл убежать тебя в необходимости этого сотрудничества? Это решение нашего наместника, а ты — всего лишь гость в городе.
— Но ведь Вилард организовал нападение на меня! — возмутилась я. — Разве это не доказательство его злых намерений?
— А у тебя есть доказательства, что это был именно он? Если нет, то не стоит наговаривать на человека. Какими бы ни были ваши с ним отношения, у нас нет повода сомневаться в нем.
— Значит, вы мне не верите?
— Дело не в доверии. Вражда одного оборотня с одним магом и союз двух противоположных сил — вещи не соизмеримые. А если мы начнем судить каждого, кто нехорошо обошелся с одним из одаренных, мы станем такими, какими боятся видеть нас люди — жестокими чудовищами. Поверь, у Фаргира и так слишком много нерешенных проблем,
Я не ответила. Как житель Фаргира и один из членов Совета, он был прав. Но почему из всех магов на союз с оборотнями пошел именно этот Вилард? Чувство, что это плохо кончится для всех нас, не покидало меня. Наоборот, усиливалось с каждой новой мыслью, что я не смогу ни переубедить оборотней, ни что-либо изменить.
С этими мрачными мыслями я и не заметила, как мы дошли до сохранившихся Северных ворот старого города, бывших когда-то надежным заслоном Фаргира от набега кочевников с северных пустошей. Сейчас город раскинулся намного дальше прежних границ, а стены возле этих ворот не было — лишь арка и тяжелые резные створки. Вадлен сказал, что их не единожды восстанавливали. И даже превращение их в декоративный памятник не прошло без замены большинства деталей. И да, они так же были памятью о Первом Наместнике и его супруге. О чем и говорил вырезанный на тяжелых деревянных створках барельеф.
Это было единственное изображение моих настоящих родителей. Я смотрела на работу мастера, думая о прошлом. Интересно, как я оказалась у людей, вырастивших меня? Видели ли они мою мать живой, и что случилось с ней самой? Наверное, об этом могли рассказать лишь мои приемные родители. Но увы, и они были мертвы.
На этом экскурсия была окончена. Вадлен ушел, поручив Демьяну проводить нас с Виеном, когда нам надоест осматривать окрестности. Я бы отправила и его куда подальше вместе с Вадленом, но не придумала повода. Потому мы бродили по улицам втроем. Хорошо, что ни один из мужчин не пытался заговорить со мной — мне не хотелось отвечать на возможные вопросы обо мне и моем прошлом. Лишь Демьян иногда кратко рассказывал что-то о местах, мимо которых мы проходили. Еще раз показал устройство гарнизона и предложил приходить сюда, если захочется поупражняться. Даже отдельно позвал Виена. Значит никакие они не соперники, ещё раз отметила я. Иначе зачем ему это делать?
После того, как пообедали в небольшом трактире на окраине старого города, я решила отправиться в гостевой дом и отдохнуть. От сопровождения Демьяна вежливо отказалась. Он не настаивал и даже, кажется, не расстроился. Я облегченно выдохнула, окончательно уверившись, что Вадлен и Виен не правы на счет него.
— Что за история с архимагом Вилардом? — спросил Виен, пока мы шли к дому. Я совсем забыла, что он не был в курсе договоренностей Олана и магов.
— Вилард обещал наместнику, что сделает артефакт для поиска оборотней. Наместник считает, что это хорошее решение. Но я уверена, что если маги смогут изобрести артефакты, действующие на оборотней, то это ничем хорошим для нас не закончится.
— Постой, — Виен даже остановился, и мне пришлось оглянуться на него. — Правильно ли я понимаю, что до сих пор артефакты никак не действовали на таких, как ты?
— Правильно, — я решила, что между нами больше не должно быть секретов. Так почему не рассказать ему об этом? — Магия в таком виде вообще не действует на оборотней. Ни артефакты, ни зелья, ни даже заклинания и проклятия. Только порожденные магией стихии — огонь или ветер, например.
— Но ведь это значит, что и браслет Эверсонов на тебя не действовал?