Дочь Роксоланы. Наследие любви
Шрифт:
Но Михримах явно интересовало еще что-то. Паша понимал, что именно; немного помучив жену, он словно невзначай спросил:
– Больше ничего не хотели бы посмотреть, султанша?
– Пожалуй, можно, сегодня не так жарко и я не устала.
Рустем кивнул и проводил Михримах по рынку, но только по крытой его части. Да, здесь тоже было многолюдно и вовсе не тихо, как показалось ей в первый раз, но Михримах, как мотылька на свет, тянуло наружу.
– Домой? – Рустем участливо заглянул в лицо, закрытое яшмаком.
– А…
Он не выдержал-таки, улыбнулся:
– Можно.
Отдал распоряжения евнуху, своей охране и жестом предложил Михримах идти.
Из густой тени крытой части она ступала на яркий свет так, словно наоборот, со света уходила в полную темноту – медленно и опасливо. Сзади ойкала Хикмат.
Рустем с интересом наблюдал за Михримах. На сей раз, видя, что богато одетая женщина не одна и под защитой, торговцы не приставали, напротив, замолкали, стоило приблизиться. Михримах растерянно оглянулась на мужа, тот сразу переспросил:
– Что-то не так?
– В прошлый раз они расхваливали свой товар, а сейчас молчат, только кланяются.
– Они видят, что перед ними принцесса.
Яшмак скрыл раздосадованное выражение лица, но Рустем все равно уловил его. Наклонился, произнес тихонько:
– Я приведу вас сюда иначе – переодетой, чтобы никто не знал, если, конечно, хотите посмотреть настоящий рынок.
– Хочу! – На сей раз глаза блестели.
– Только никому не говорите об этом.
– И Эсмерхан?
Предлагая жене пройти к карете, которая уже объехала и остановилась неподалеку, Рустем-паша покачал головой.
– И Эсмехан Султан. Она носит ребенка, пойти не сможет, ей будет завидно.
– Жалко, – откровенно вдохнула Михримах.
Рустем только улыбнулся в ответ.
Эсмехан немного стеснялась Михримах, стараясь не слишком часто показываться той на глаза. Это понятно: они одновременно вышли замуж, одновременно забеременели, но у Михримах произошла трагедия, а Эсмехан носила своего малыша так, словно и не была в положении. У жены Мехмеда ни пятнышка на лице не появилось, ни приступов дурноты, ни капризов…
Одного Михримах не могла понять – почему подруга живет в Стамбуле, а не в Эдирне.
Несмотря на совет мужа, она не выдержала и отправилась к Эсмехан в тайной надежде, что та как-то сама догадается о том, где куплен новый комплект с изумрудами. Ну а тогда поневоле придется кое-что рассказать… может, чуть больше, чем несколько слов о ювелирах Бедестана…
– Паша, султанша пошла к Эсмехан Султан. Вы просили сказать… – сообщил евнух.
Рустем усмехнулся:
– Пусть идет.
Вот болтушка! Зря он сказал ей заранее, нужно было просто переодеть простолюдинкой и отвести на рынок без предупреждения. Но у Михримах было такое разочарование во взгляде, что он не сдержался.
Только бы не сманила и Эсмехан с собой…
Животик Эсмехан уже не могли скрыть платья…
– Ты хорошеешь с каждым днем! – Михримах расцеловала подругу. – Ты из тех, кого беременность красит. Моему брату повезло.
– Тебе тоже, – улыбнулась Эсмехан. – Рустем-паша хороший, заботливый муж.
Лучшего подарка для Михримах, которую просто распирало от желания рассказать о своем приключении, Эсмехан сделать не могла. Конечно, принцесса показала рубины и поведала о том, откуда они. Ну, и немного о том, что уходили они с мужем через наружные ряды…
– Там верблюды!..
– Михримах, ты говоришь так, словно до сих пор не видела верблюда.
По тому, как блестели глаза подруги, Эсмехан поняла, что есть еще что-то, какая-то тайна, которой Михримах готова поделиться, но опасается.
Так и есть, не выдержала, зашептала, словно их могли подслушать:
– Рустем-паша обещал сводить меня на рынок, переодетой простолюдинкой!
– Зачем? – почему-то также шепотом поинтересовалась Эсмехан.
– Чтобы не узнали. Когда торговцы знают, что идет принцесса, они перестают кричать, это не интересно.
– Ты попросила мужа об этом и он обещал выполнить просьбу?
– Нет, – снова зашептала Михримах, тараща глаза так, словно сообщала страшную тайну. – Сам предложил!
– Вай! Рустем-паша хороший муж, я же говорю, что тебе повезло.
– Эсмехан, а почему ты уехала из Эдирне и живешь здесь? Не боишься, что Мехмед возьмет себе наложницу?
Подруга вздохнула:
– Уже взял, Михримах. У него и до меня была. Я только как законная жена, взятая с никяхом, а для любви другие.
Михримах почувствовала раздвоение: с одной стороны, ей было жаль Эсмехан, которая носит ребенка и вынуждена мириться с наложницами Мехмеда, с другой – и брата жалко. Эсмехан круглая и еще довольно долго будет такой, Мехмеду нужны наложницы. Только бы ни в какую не влюбился!
– Ты совсем не вернешься к нему?
– Если родится сын, то нет. Как все кадины, у которых сыновья. А если будет дочка, то его воля.
– Это Хуррем Султан так решила? – нахмурилась Михримах.
– Нет, Мехмед. Но она согласна.
– Эсмехан, но ведь ты любила шехзаде Мустафу. Что произошло, почему ты так легко тогда согласилась выйти замуж за моего брата?
Эсмехан немного помолчала, словно собираясь с силами, потом вздохнула:
– Когда моя мать попыталась дать понять шехзаде, что была бы не прочь выдать за него дочь, шехзаде посмеялся, что сам выбирает себе женщин и у него достаточно красавиц, чтобы не пополнять их ряды двоюродными сестрами.