Дочь самурая. Трилогия
Шрифт:
– Я благодарна Вашему Величеству за столь доброе отношение, – Хикэри решила быть откровенной, – однажды Его Величество спросил меня, не ревную ли я к Иоко. (У Императрицы на губах проскользнула сардоническая улыбка) Я ответила, что мой долг служить Сумеро Микото по мере моих скромных возможностей и я понимаю, что Иоко нужна Ему в Вашей с ним политике. Я не только не смею ревновать, но понимаю почему это глупо с моей стороны. Учитывая клятву Юкки, это относится и к ней, пожалуй, еще в большей степени.
– Ты весьма разумна и обладаешь нужными достоинствами для императрицы. – Асэми махнула рукой появившейся Юкки приглашая ее сесть на подушки.
Ваше величество, – младшая жрица поклонилась, – клятва произнесена. Сущность богини проявилась и клятва засвидетельствована.
Леди
– Храм Исэ допускает вас к отбору. Со своей стороны я жалую вам чин благородной дамы V ранга дворца Эдо. Теперь все зависит от Вас. Официальные бумаги вы получите при вылете в Токио завтра. Присаживайся, дитя мое. Не рассыпайся в благодарности. Дороги власти темны и полны горечи и когда ты пойдешь по ним, то можешь все проклянуть. Ладно, теперь о серьезных делах. Вы обе летите в Константинополь завтра в девять утра. Сумеро Микото прислал за вами самолет. Это какой-то новый сверхскоростной лайнер и он, Хикэри, твой, то есть ты на нем будешь летать к Его величеству. И самое важное. Через четыре дня открывается Высший Совет Альянса. На нем присутствуют делегации от России, Германии и Японии. Мы там решаем важные или как сейчас, особо важные вопросы. К сожалению я в этот раз уже на нем быть не могу. Поэтому я передам тебе малую печать и ты вместо меня будешь присутствовать и потом подпишешь документы Совета и его конечный протокол. Ты послушаешь, о чем будет идти речь. Это важно поскольку речь пойдет о решениях, которые будут сказываться на итогах всех первых годов твоего правления. Мой сын всегда соблюдает разумный компромисс между интересами России и Японии и так будет и сейчас. Так что тебе нужно больше слушать и можешь спрашивать. Юкки, к тебе это тоже относится.
Не сговариваясь девушки склоняются в поклоне.
– Мы поняли указания Вашего величества и ценим оказанное нам доверие.
– Остановитесь вы во Дворце Огня, это мой дворец в Константинополе.
Его службы готовы вас принять. Вам там понравится, впрочем ведь это твой родной город, Хикэри.
– Да, Ваше величество, я там родилась и прожила двенадцать лет.
– Хорошо, но мы все таки в храме и давайте отдадим должное богам.
– Юкки, что ты знаешь о танце кагура?
– Ритуальные танцы «кагура» – «забавы богов» – древняя синтоистская традиция. Мистерии устраивают во время синтоистских праздников и церемоний в святилищах. Существуют два вида кагура – официальные, которые проводили в крупных святилищах и в императорском дворце, и народные. С момента возникновения кагура появилось множество танцев, сюжетом которых было не только сокрытие в гроте, но и сотворение японских островов и другие эпизоды из жизни Богов. К началу века при святилище в Исэ составили традиционный классический список из тридцати семи танцев. Часть из них была посвящена ритуальным предметам: священному дереву сакаки, синтоистским бубенцам, мечу, луку для стрельбы, тканям и т. д. Другая часть танцев рассказывала о Идзанами и Идзанаги, Сусаноо, Удзумэ-но микото и других богах. Только в Исэ и императорском дворце исполняли полный список танцев. Мне посчастливилось изучать официальные танцы кагуро.
– Очень хорошо, тогда вечером ты заменишь приболевшую жрицу в танце который мы с Хикэри посмотрим. И завтра ты будешь хозяйкой чайной церемонии. Это большая честь.
Юкки склонилась в почтении.
– Я и мечтать не могла о такой чести, как принимать ками Аматерасу на чайной церемонии. Я буду стараться.
– Хорошо, а пока вы можете пойти отдохнуть. До вечера. Вас проводят в места для отдыха.
Храм Исэ.
Вечер
Пели птицы, покрытые лесами горы озарялись последними лучами заходящего солнца. В святилище уже было много народа. Все приготовления к представлению были закончены, служители разжигали костры, а в воздухе витал едва уловимый аромат свежей древесины. В этой атмосфере
– Сегодняшняя кагура была исполнена богиней Амэно-удзумэ для того, чтобы выманить богиню солнца Аматэрасу из грота, куда она скрылась, обидевшись на одного из молодых богов. – императрица решила пояснить действие в танце. – Амэно-удзумэ плясала перед пещерой на перевернутом чане, распустив завязки своей одежды, и боги громко смеялись, гладя на ее пляску. Услышав общий смех, Аматэрасу заинтересовалась и выглянула из грота; тут сильный бог Амэно тадзикарао схватил ее за руку и вытащил наружу.
С наступлением сумерек главный служитель святилища вынес на помост шест, с прикрепленными к нему ветвями дерева сакаки и полосками белой сложенной бумаги, ознаменовав начало представления. Как только он скрылся за пологом, раздались тихие ритмичные звуки барабанов, затем к ним присоединилась флейта фуэ и хитирики, и последним вступил кото. Музыкантов было пять. Они играли мелодию со сложным ритмическим рядом, в которую флейты вносили гармоничные акценты, то тусклые грустные, то яркие радостные. В ней заключался мир вековых традиций, божественного спокойствия.
На сцену вышли восемь девушек в храмовых одеяниях. Лучшего выбора представить было невозможно – божественные танцы исполняли в священной одежде, изготовленной по строгим правилам. Ткань для таких одеяний не разрезали по горизонтали, ее сшивали только по вертикальным линиям. Полотнища материи оставались цельными, что символизировало первозданную нетронутость и чистоту. Такая одежда, связывала человека с богами и охраняла его душу от злых духов. Танец сопровождались пением. Текст почти невозможно было разобрать на слух не только потому, что песни исполнялись на старояпонском языке, но и из-за особого стиля исполнения. Глубокое и протяжное гортанное пение…
Как прочные листья Душистого сакаки, Что не увядают И при восьмикратных морозах, Вечно юны девы, что служат богам…Закончилось представление и святилище постепенно пустело. Служители гасили огни, музыканты собирали инструменты. На гладком деревянном полу в беспорядке лежали костюмы для кагура, некоторые из них хранились в святилище уже два века, но все равно выглядели, как новые. Парча и шелк загадочно мерцали в неярком желтом свете фонарей.
6 ноября 1992 года
Великий храм Исэ.
полдень
Хикэри пыталась вспомнить хоть что-нибудь о чайной церемонии. Увы. если она что-то и помнила, то это было надежно спрятано в памяти. В томе прав и обязанностей кронпринцессы нашла только принципы чайной церемонии: гармония (ва), почтительность (кэй), чистота (сэй) и тишина, покой (дзяку). Еще там была гравюра и определение чайной церемонии как искусства воплощения изящества Пустоты и благости Покоя.
Отлично! Пустота в моей голове присутствует, а Покой, ну а что мне еще остается, плывя по течению. Понадеюсь на Юкки.
Чайная церемония в храме Исэ проводилась в специально оборудованном месте, войти на которую можно было через массивные деревянные ворота. Сейчас, перед проведением церемонии, во время сбора гостей, ворота были открыты, давая гостю возможность войти, не беспокоя хозяина, занятого подготовкой. На территории «чайного комплекса» находилось несколько строений и сад. Непосредственно за воротами располагались вспомогательные строения: «прихожая», где Хикэри переменила обувь, а также павильон, где гости собираются перед началом церемонии. Предупредив ее, что Императрица вместе с верховной жрицей подойдут несколько позднее, жрица покинула гостевой домик. Хикэри поудобнее устроилась на подушках и задремала.