Дочь великого грешника (Небо Монтаны)
Шрифт:
— Да приняла я их, приняла!
Она пыталась отрегулировать дыхание. Уилле было не до красоты, а зрелище сверху открывалось и в самом деле потрясающее: зеленые пастбища, посеребренные инеем, лесистые холмы, заснеженные хребты.
— Может, вернемся?
— Ничего, я потерплю. Доведем дело до конца.
Но тут она взглянула вниз и увидела то самое место, где лежал труп Маринада. Полиция давно увезла тело, забрала даже искромсанного быка. Здесь прочесали каждый сантиметр земли в поисках следа, но ничего не
И все же ей показалось, что она видит на земле темное пятно, словно магнитом притягивавшее ее взгляд. Даже когда самолет унесся прочь, Уилла все видела перед собой дорогу и багровые разводы…
Джим смотрел вперед, на горизонт.
— Вчера вечером опять из полиции заглядывали, — сообщил он.
— Знаю.
— Так ничего и не нашли. А ведь прошла почти неделя. Совсем мышей не ловят.
Его сердитый голос помог ей избавиться от наваждения.
— Это не телесериал, Джим. В жизни убийцу находят не всегда.
— А я все думал, как накануне обчистил Маринада в покер. Паршиво получилось. Конечно, ерунда, а все равно тошно.
Она похлопала его по плечу:
— Что уж про меня говорить. Помнишь, как я с ним поругалась? Тоже ерунда, но мне еще тошней.
— Характер у него был поганый. И вообще скандальный он был мужик. — Голос у Джима дрогнул. — Я… Я слышал, что ты разрешила похоронить его на вашем семейном кладбище?
— Понимаешь, Нэйт так и не смог разыскать его сестру. Вот я и решила, что можно похоронить Маринада на кладбище Мэрси. Бесс говорит, что это «по-людски».
— И она права. Это ты хорошо делаешь, Уилла, — хоронишь его со своими родичами и все такое. — Он откашлялся. — Я тут поговорил с ребятами. Ну, в общем, мы хотели бы взять на себя расходы… — Почувствовав на себе взгляд Уиллы, он слегка покраснел. — То есть это была идея Хэма, но мы все согласились. Если ты не против, конечно.
— Хорошо, так и сделаем. — Она посмотрела в сторону. — Давай спускаться, Джим. Пожалуй, хватит.
Подъезжая к ранчо, Уилла еще издалека увидела джипы Нэйта и Бена, а потому завернула к домику Адама. Ей нужно было собраться с силами, унять тошноту и дрожь в коленях, оставшиеся после полета. Да и голова раскалывалась — спасибо реву двигателя.
Она вылезла из машины, присела на корточки и потрепала пса по косматому загривку. Стручок был толстый, как сарделька, с мохнатыми ушами и короткими лапами. Обрадованный вниманием, Стручок тут же перевернулся на спину и подставил толстое брюхо.
— Ах ты, старый обжора. Дрыхнешь целыми днями? — Он не стал отпираться, замахал хвостом, и Уилла улыбнулась. — Ты посмотри, какая у тебя задница. На коне не объедешь.
На голос Уиллы примчалась пятнистая борзая Носатка. Она еще издали замахала хвостом, как флагом, и ткнулась мокрым носом Уилле прямо в ладонь.
— А ты все такая же, — укорила ее Уилла. — Думаешь, я не вижу, как ты к моим курам подбираешься?
Носатка жизнерадостно оскалилась и прыгнула на Уиллу, твердо вознамерившись вылизать ей все лицо. Попытка не удалась, и собака приземлилась прямехонько на своего приятеля. Они устроили шумную возню, а Уилла выпрямилась. Теперь она чувствовала себя лучше. Двор Адама подействовал на нее, как благотворный бальзам. Ведь здесь все еще цвели осенние цветы, а собаки были всегда такими веселыми и благодушными.
— Ну, наигралась с этими бездельниками?
Уилла оглянулась и увидела Хэма. Он стоял у ворот в застегнутой наглухо куртке и кожаных перчатках. К губе прилипла сигарета. Как тепло оделся, подумала Уилла. Должно быть, старые кости мерзнут.
— Наигралась. — И налеталась? Как ты только соглашаешься летать на этой мышеловке?
Уилла знала, что за шестьдесят пять лет своей жизни Хэм ни разу не летал на самолете и ужасно этим гордится.
— Пора перегонять скот, Хэм. Кроме того, еще одна изгородь повалена. Я хочу, чтобы ты перегнал стадо с южного пастбища прямо сегодня.
— Отправлю Билли. Будет долго возиться, но сделает. А Джим займется изгородью. У Вуда на поле работы хватает. А что касается меня, то я должен заняться кормами.
— Намекаешь, что у нас рабочих рук не хватает?
— Вот-вот, об этом я и хотел с тобой потолковать. — Он подождал, пока она подойдет поближе, со вкусом затянулся. — Нам бы еще одного работника, а лучше двоих. Но придется, видно, подождать до весны.
Он отшвырнул окурок, проводил его взглядом. Под ногами крутились Стручок и Носатка, надеясь, что на них обратят внимание.
— Маринад, конечно, был жутким занудой. Все время ворчал, бурчал. Солнце светит — плохо, дождик идет — плохо. Любил пожаловаться. Зато он был хорошим ковбоем и неплохим механиком.
— Джим сказал мне, что ребята хотят купить камень ему на могилу.
— А как же? Ведь я с этим ублюдком почти двадцать лет проработал.
Хэм смотрел куда-то вдаль. Не любил без особой нужды пялиться людям в глаза.
— Ты вот что. Ты не вини себя за то, что случилось.
— Ведь это я его туда послала.
— Пустое говоришь и сама это знаешь. Ты ведь девка неглупая. Хоть и упрямая.
Уилла чуть улыбнулась:
— Ничего не могу с собой поделать, Хэм. Не могу, и все. Он хорошо знал ее, понимал ее чувства.
— Это ты переживаешь из-за того, что нашла его в таком виде. Ничего не попишешь — придется потерпеть. Время вылечит. — Он кинул на нее взгляд, надвинул на глаза свою потрепанную шляпу. — Но только не угрызайся, от этого лучше не станет.
— После смерти отца и Маринада на ранчо стало двумя работниками меньше, — сказала Уилла.