Дочь врага. Расплата
Шрифт:
22 Дамир
Ивана Владимировича, который проводил процедуру, найти оказалось непросто. Но у меня была сильная мотивация. И вот стоя перед ним, испытываю жгучее желание врезать за то, что он сделал.
– Послушайте, я уже отдал все документы отцу вашей девушки, - вздохнув, говорит он.
– Значит, повторите для меня!
– повышаю голос. Делаю шаг к щуплому докторишке, отчего тот бледнеет.
– Хорошо, - сдается наконец.
– Чего вы хотите?
– Мне нужна выписка и полный диагноз.
–
– вдруг взвизгивает он.
– Чего вы ждете? Чуда?
Не выдерживаю, хватаю его за грудки и встряхиваю, как следует.
– Ты, блядь, врач! Ты клятву гребаную давал! Как ты мог?! Неужели не видел, что она не хотела этого!
– Давал!
– неожиданно резко отвечает тот, дергается и мне приходится его выпустить.
– Именно поэтому и сделал процедуру. И если бы вы забрали документы у отца пациентки, то знали бы, что выбора не было.
– Не было?! Ах ты, мразь! Не было выбора брать бабки или нет?!
– Да при чем тут это, - устало вздыхает мужик.
– Хоть какие деньги заплатите, а запустить беременность заново невозможно. Понимаете?
Вот тут у меня случается настоящий ступор.
– Запустить?
– Вы не знаете, да?
– Что не знаю? Лере сделали аборт. Так?
– Так. Но… Когда девушку привезли, было уже поздно.
– Что это значит? Ее избили? Она потеряла ребенка раньше? ЧТО?!
– Во-первых, успокойтесь, - огрызается врач.
– А во-вторых, девушка была не в себе. Острая боль плюс кровотечение. Мы сделали УЗИ, и я ей объяснял, но она к тому моменту уже явно меня не слушала. Отец же ее отмахнулся и просто принес согласие на аборт.
– Что с ней было?
– Замершая беременность. Увы, здесь ничего нельзя сделать, кроме как прервать ее.
Нервно сглатываю. Голова кругом от его слов.
– Это значит, что…
– Что все это случилось раньше. Ее состояние лишь следствие подобного. В таких случаях нет других вариантов.
– То есть ребенок был уже… мертв?
– Можно и так сказать. Срок был маленький. У плода даже сердце едва-едва успело сформироваться, так что…
Жмурюсь, пытаясь остановить ту лавину эмоций, которые накрывают с головой. В груди печет. Мне казалось, что все, получил все удары. Но сука судьба еще приготовила подарок.
– Как это происходит? Почему?
– Сложно сказать. Даже у полностью здоровых женщин такое случается. Может, эмбрион был не полноценным. Иногда женщина беременеет, но даже не успевает узнать об этом - организм сам избавляется от нежизнеспособного плода.
– А она… Она сможет еще иметь детей?
– Ну, насколько я могу судить, проблем по этой части у девушки нет. Сможет, конечно. Но обычно после подобной процедуры требуется некоторое время на восстановление. Опять же, стресса лучше избегать. Для женщин это очень непростой вопрос - потерять ребенка.
– Почему вы ей не сказали? Правду.
Врач удивленно смотрит на меня.
– Я пытался ей объяснить. Но когда она пришла в себя, у нее случилась истерика и очевидно она снова не вняла моим словам. После ее забрал отец и сказал, что сам покажет выписку.
Кажется, ненавидеть этого ублюдка сильнее просто невозможно. Надо же как ловко все обтяпать. Тварь…
– Мне нужна копия выписки. Сейчас.
К счастью, мужик оказывается понятливым, и уже через полчаса выхожу из клиники с бумагами на руках.
Но прежде чем возвращаться обратно к Лере, едва ли не час сижу в тачке неподалеку от поворота к дому. Просто пытаюсь как-то собрать себя. Научиться жить с новой реальностью. Рустам прав - ей больнее. В разы. И если ей не на кого будет опереться, она просто сломается. А я не могу этого допустить.
Когда захожу в дом, с минуту стою прислушиваюсь. Знаю, что она никуда не выходила - иначе бы сигнал-оповещение пришел на телефон. И все равно на душе неспокойно.
Леру нахожу в гостиной. У окна. Наверняка слушала, как я приехал, но не ушла к себе. И мне кажется это хорошим знаком. Неужели решила пойти на контакт?
Осторожно подхожу, не слишком близко, чтобы не спугнуть.
– Она снова мне снится, - тихо произносит Лера. А я весь обращаюсь в слух.
– Кто?
– Наша дочь.
Давай, Лерочка, добей меня. Я же ведь не железный!
– Она снилась мне и не раз. Улыбалась, стояла рядом с тобой. И она была такой счастливой, - всхлипывает Лера.
– Как настоящая. А в тот день… Она попрощалась. Понимаешь?
Мягко обнимаю ее, разворачиваю к себе и вижу заплаканные глаза. Мне словно наждачкой по внутренностям проводят. Боль за нее в разы сильнее моей жажды мести. В этот момент я очень четко осознаю - готов на все ради ее. Даже отказаться от мести, если она попросит.
Я откажусь от всего мира, только бы Лера была рядом.
– А сейчас опять. Опять снится. И спрашивает, когда я за ней приду. Я схожу с ума?
– с диким отчаянием в голосе спрашивает она. Смотрит так, будто ждет, что я дам ей тот самый правильный ответ.
– Лер, ты должна кое-что знать, - хрипло начинаю, но голос садится. Пиздец как тяжело говорить об этом. Но вариантов нет Надо пройти через это. Вычистить рану, чтобы она затянулась.
– Вот, прочитай.
Едва ли не силой всучаю ей выписку. И жду. Жду хоть какой-то реакции. Вот только Лера как-то обмякает, и мне приходится ее удержать, чтобы она не упала.
– Что это значит? Это Басманов подстроил, да?
– Нет. Он воспользовался ситуацией и не рассказал тебе правды.
– Зачем?
– ее голос звучит бесцветно, безжизненно. И я всерьез опасаюсь, что эта правда не поможет, а, напротив, добьет ее.
– Не знаю. Наверное, чтобы ударить побольнее.
– Тебя. Он хотел ударить тебя…
Приходится согласиться - дело именно в этом. Ублюдок верно все рассчитал.
– Лера…
– Почему это случилось? Врач сказал - что я сделала не так? В чем ошиблась?