Дочери Торхельма
Шрифт:
— Ты и сам все прекрасно понял, вождь. Не мне тебе объяснять очевидное! — и опрокинул содержимое кружки в рот. Затем вытер губы ладонью и шумно поставил кружку на стол.
Булат бросил взгляд на северянку. Сейчас Лорри, улыбающаяся и веселая, была прекрасна, и он не верил, что их разделяет пропасть… Разве могут они быть вместе, если ее отец уничтожил его деревню, а он в свою очередь уничтожил ее поселение! Булат тяжело вздохнул. Сами Боги против, подумал он и тут услышал голос Тронда. Колдун пригнулся к нему и зашептал почти в самое ухо.
— Где меч?
Булат вздрогнул.
— Что?
— Меч твоего отца, — и кивнул на Лорри, — И ее отца. Где он? Ты ведь
Булат покачал головой.
— Это память о моем отце, — возразил он, когда Тронд снова сел на скамью.
— Этот меч должен покоится с миром, как и оба его обладателя, — произнес колдун и жестом подозвал к себе служанку с кувшином в руках, что стояла за спиной пирующих. Девушка поспешно подошла и снова наполнила его кружку пивом.
— Я не могу, — ответил Булат, и повторился, — Это память о моем отце.
Тронд пристально посмотрел на своего собеседника и тихо хмыкнув, произнес:
— Ну, как знаешь!
Пиршество закончилось только далеко за полночь. Пьяные и веселые люди расходились по комнатам. Кто-то из особо рьяных, перебравших хмеля, уснул прямо на столе. Нашлись и такие, что развалились и под столом… Девушки служанки крались мимо сонных гостей, пытались убрать со стола. Лорри встала одной из последних. В голове что-то шумело, перед глазами кружились стены. Она схватилась за край стола и прошла вдоль него, направляясь к двери. Один раз споткнулась об ноги какого-то мужчины, свалившегося под стол, но устояла и метнула свое тело к выходу, вцепившись в дверь ручки, как в спасение. Служанки проводили ее насмешливыми взглядами и снова взялись за уборку, пока Лорри боролась с подступившей тошнотой.
— Давненько я так не напивалась, — подумалось ей, когда девушка наконец открыла двери и вышла в сени. Затем направилась к той двери, что вела во двор. Лорри срочно надо было глотнуть свежего воздуха, пока ее желудок не вывернуло наизнанку.
На дворе царствовала очень. Не та, ранняя, когда воздух еще свеж, но от самой земли идет накопленное за лето тепло, нет. Это уже дышала сама осень, глубокая, холодная, пахнущая проливными дождями и ветром, несущим запахи моря. Лорри вдохнула полную грудь. Подняла лицо к черному покрывалу неба, на котором не горело ни единой звезды. Затянутое тучами, оно дышало влагой и грозилось вот-вот пролить на землю свои холодные слезы.
— Я задержалась здесь, — подумала девушка, когда сознание немного прояснилось от свежести чистого воздуха, — Пора уходить! — она прислонилась спиной к стене дома, закрыла глаза, — Завтра же, прочь отсюда…Искать…Иначе я никогда не выберусь, а ведь впереди зима!
Ветер, ставший ледяным, окатил девушку своим потоком, заставил задрожать неприкрытые одеждой руки, когда она обхватила себя за плечи.
— Завтра! — еще раз уверенно произнесла она.
В тот же миг рядом с Лорри появилась черная тень. Девушка не видела ее, задумчиво размышляя о своем будущем. А тень подняла над ее головой руки. Воздух наполнился ледяным зимним холодом и черные губы зашептали неразборчивые слова… Лорри их не слышала. Ей казалось, что это шумит ветер, но холод, охвативший ее с головы до пят, заставил девушку вернутся в дом, почти полностью выхолодив хмель.
— Никуда ты не уедешь! Будет так, как предрешено! — произнесла тень и рассыпалась черными клочьями.
Лорри вошла в дом, ежась от пронзившего ее холода. Вместе с ней залетел и ветер, задувший огонь в светильнике. Сени погрузились во тьму, и девушка пошла вперед, по памяти, точно уверенная, что впереди будет дверь, когда вдруг ее схватили чужие руки. От прикосновения горячих пальцев
— Да что с тобой? — произнес Кудеяр, когда девушка безвольно опала в его руках и только потом понял, что она вся горит.
Выругавшись, он подхватил ее на руки и шагнул к двери, ногой распахивая их и на ходу позвал слуг…
… Позже знахарь сказал Булату, что девушка была слишком слаба, после перенесенного ранения и вероятно занимаясь на дожде, подхватила лихорадку.
… В то же утро, Асвальд и его люди попрощались с гостеприимным домом Булата и отправились дальше на Север. Тронд стоял на корме ладьи и глядя на удаляющийся берег, улыбался.
В тот день Хеге впервые взяла его с собой. Она и раньше часто уходила, оставляя Сьегарда корпеть над книгой и травами, занятие, хоть и не совсем мужское, но нужное, а в этот раз сказала, что они идут вместе.
— Ты должен увидеть то, с чем я сталкиваюсь каждый день. Пришло время, — говорила старуха, выходя из дома, — Это и есть мои обязанности, как Хозяйки. Возможно, сперва тебе они покажутся страшными, но после ты поймешь, что иначе нельзя. Это очень важная работа, — и она улыбнулась, сверкая черными глазами.
Впервые молодому колдуну захотелось послать старуху ко всем демонам и просто уйти прочь из ее мрачных владений, но вспомнив об отце он сдержался и скрепя сердце, последовал за Хеге.
Шли они не долго. Совсем скоро старуха остановилась на лысой поляне, где все деревья стояли с голыми ветвями, где не пел ветер и небо высилось сизое и суровое, казалось, оно вот-вот опрокинется на землю, нависая низко и тяжело. Земля под ногами при этом была сухой и потрескавшейся, словно все те дожди, что лились на землю в последние дни, обходили этот клочок леса стороной. По середине поляны темнело что-то огромное и круглое. Сьеград огляделся. Ни единого шевеления воздуха, ни одного крика птиц в этом жутком месте. По его спине прошел неприятный холодок, а Хеге тем временем остановилась перед круглым камнем, зарытым в сухую землю, так, что только его гладкая поверхность поднималась над ней. Старуха подняла свои длинные белые руки, протянула их вперед и забормотала какие-то слова. Сьегард почувствовал, как земля мелко завибрировала под его ногами, а волосы на голове зашевелились, хотя ни малейшего дуновения он не ощутил.
— Смотри! — позвала его Хеге. Голос у старухи стал совсем иным. Глухой и властный, с небольшой хрипотцой.
Сьегард повернул голову и увидел, как воздух над камнем стал сгущаться, темнеть, преобразовываясь в темные очертания.
— Что это? — спросил мужчина и тут же увидел ответ на свой вопрос.
— Это алтарь мертвых душ, — сказала Хеге, глядя на появившуюся перед ними фигуру. Высокий мужчина с черной короткой бородой, в рваной тунике с глубокой раной на груди. Мужчина посмотрел на старуху, а потом она протянула к нему свои руки, прикоснулась к прозрачному телу. Сухие пальцы ведьмы прошли сквозь душу, а затем Хеге стала быстро работать руками, связывая призрака в узел. Тот открыл рот в беззвучном крике, словно чувствовал невероятную боль, а Хозяйка Грани все сворачивала его, словно дорогую прозрачную шаль из Шаккарана. Сьегард только следил за ее пальцами, с брезгливым интересом, пока душа не оказалась заперта в кулаке старухи и тогда она сдавила ее с силой и раскрыла ладонь. Вспыхнул яркий свет и из рук Хеге стал подниматься к небу желтый шар, яркий, как маленькое солнце, а в небе, прямо над алтарем открылась огромная черная дыра.