Дочки-мачехи

Серегин Михаил Георгиевич

– Вы поедете с нами.

– Ку-у-уда?

– На экспертизу.

– Это трупы, что ль, смотреть? – перепугалась женщина. – Н-нет... на это я несогласная.

– Какие еще трупы? – с досадой проговорил Павел. – Мы повезем на экспертизу этот пистолет, потом вы расскажете все, что о нем знаете и при каких обстоятельствах вы его нашли, и все! Подписываться вам необязательно, если вы уж непременно хотите сохранить анонимность.

– Что сохранить?

– Ано... а, ну это и не важно. Вы не трогали пистолета руками?

– Что же я, совсем дура?

– Прекрасно? А этот ваш... Михалыч?

–

Ну этот хоть и дурак, особенно когда напьется, но в тот раз был в рукавицах. Он всегда на рыбалку рукавицы берет: руки по утрам мерзнут. А на эту вашу экспертизу не поеду. Я все сказала. Давайте деньги, и я пошла. А нет – так я вообще ничего говорить не буду, и...

Баба осеклась и надулась, очевидно, сочтя, что своей чрезмерной откровенностью сама загнала себя в угол.

Евстафьев пристально посмотрел на то, как дрожали ее красные руки, и, открыв бумажник, положил перед женщиной четыре бумажки по пятьсот рублей.

– Две тысячи, как договаривались, – сказал он. – Если на нем будут обнаружены отпечатки пальцев Смоленцевой, то добавлю еще столько же? Идет?

– Еще столько же? – растерянно пробормотала женщина, борясь между тревогой за свою безопасность и желанием урвать побольше для себя и детей. – Еще столько же... – Она медленно всунула ноги в туфли и вдруг, оттолкнув Славу, решительно зашагала в прихожую:

– Нет, не идет! Знаю я вас... наобещаете, а потом найдут меня где-нибудь в овраге! Нет уж!

– А ну, стой! – рявкнул было Мосек, но Евстафьев махнул рукой: пусть идет.

Хлопнула входная дверь: странная посетительница покинула квартиру Маркина.

– Что, думаешь, котовская подстава? – проговорил Славик. – Так, да?

– Зачем? Котов тут вовсе ни при чем, – задумчиво произнес Евстафьев. – Котов тут вовсе ни при чем, помяни мое слово. А дамочка интересная. Записал я ее бред на диктофон, будет что послушать.

– Записал?

– А то как же! А теперь – пора! Некогда долго рассусоливать.

– Куда?

– На экспертизу, – коротко ответил Павел.

Глава 14
Убийца

Как только открылось заседание суда, адвокат Свиридова Павел Евстафьев поднялся со своего места и, поправив рукав пиджака, неспешно начал:

– Уважаемый суд, уважаемые присяжные. За то малое время, что прошло с момента закрытия последнего заседания по рассмотрению дела моего клиента, мною были получены достаточно веские улики, позволяющие мне с большей убедительностью показать, что мой подзащитный искусно опутан сетью ложных мотивов и выдуманных фактов, которые с разной степенью искусности и беззастенчивости приправлены самой циничной ложью, – продолжал он, не обращая ни малейшего внимания на неприязненный гул в зале и на угрожающие выкрики с мест. – Впрочем, последнее свидетельство госпожи Смоленцевой, последние ее показания перекрыли все эти приправы, как кетчуп «Чили» перекрывает вкус всех иных специй, содержащихся в блюде. Иными словами, я хочу вызвать свидетельницу Смоленцеву!

Судья переглянулся со Скляровым, и через минуту в зал вошла Алиса.

Она была почти совершенно без косметики, волосы уложены в аккуратную прическу и заколоты заколкой, отчего – в сочетании со строгим стильным костюмом – она казалась похожей на учительницу элитного колледжа.

Алиса, пройдя между рядами,

встала на свидетельское место. Сидящий за решеткой Владимир взглянул на нее с какой-то непередаваемой смесью недоумения и грусти.

– Бесспорно, эти доказательства могут иметь решающее значение в процессе, и потому мне хотелось бы представить их немедленно, пока еще не закончен опрос свидетелей, – продолжил Евстафьев.

– Что это за доказательства?

– Это пистолет, из которого была застрелена Елена Котова, – сделав эффектнейшую паузу – все-таки ему нужно было стать актером! – сказал Евстафьев. – Прошу!

И перед глазами судьи появился тот самый целлофановый пакет со «Смит и Вессоном», который соседка Свиридова по даче накануне принесла адвокату.

Зал загудел. Евстафьев с ловкостью фокусника вынул пистолет при помощи тряпочки и подал судье.

– Я уже провел экспертизу, – сказал он, – и она подтвердила, что именно из этого пистолета была застрелена Котова. Бесспорно, вы можете повторить ее, но результат не изменится. Вот результат экспертизы. Но самое интересное в нем, – Евстафьев снял очки и окинул зал глубоким, настороженным, повелительным взглядом – и все, повинуясь этому взгляду, затихли, – не то, что именно из него стреляли в Котову, хотя это сам по себе факт оглушительный... Но то, чьи именно отпечатки пальцев на нем обнаружены. Вот что интересно.

– Вы не имели права проводить подобную экспертизу! – вскочил Скляров. – Это в юрисдикции суда!

– Осмелюсь вам заметить, господин государственный обвинитель, что это дело, как я уже отмечал неоднократно, ведется с таким колоссальным нарушением процессуально-правовых норм, что, образно говоря, лишняя дробина не убьет слона. Отбрасывая риторику, можно просто предложить вам повторить эту экспертизу – с уверенностью, что вот уж теперь ее результаты фальсифицированы не будут.

Скляров негодующе открыл было рот, но Евстафьев опередил его:

– Я вызвал свидетельницу Смоленцеву. Неудобно заставлять даму ждать, гражданин обвинитель. Итак, – он повернулся уже к Алисе, – если вы утверждаете, что Котову застрелил именно Свиридов, то должны знать, из какого именно пистолета он ее застрелил. Не так ли?

– Да. Но я могла и не разглядеть, учитывая мое состояние в тот момент. Я и не разглядела, – дерзко ответила та.

– Бесспорно, я могу согласиться с вами в том, что вы могли не определить марку оружия. Но цвет-то вы должны были запомнить!

– В таких эксцессах иногда забываешь собственное имя.

– Это не ответ. Уж вы-то как раз вспомнили не в меру много. Я задаю вам вопрос: признаете ли вы, что Свиридов держал в руках пистолет серебристого цвета, достаточно редко встречающийся в нашей стране?

Алиса замялась и повернулась к Склярову.

– Протестую. Это к делу не относится, – моментально отреагировал тот.

Евстафьев криво улыбнулся:

– Вот уж что-что, а это как раз относится. Но не буду спорить. Просто не имеет смысла. Потому что на рукоятке пистолета, на его курке и даже на дуле обнаружены отпечатки пальцев только одного человека. Я не буду утверждать, убийца он или нет: это дело суда, – с нескрываемой иронией добавил он. – Но факт налицо: на пистолете обнаружены отпечатки пальцев... Смоленцевой Алисы Владимировны!