Дочки-матери
Шрифт:
— Он что, вас всех развозит после передачи?
— Не-а, — Лерка набила рот картофельным пюре. — Я одна так далеко живу. Остальные все девчонки самарские.
— Как ты вообще попала на телевидение?
— Ой, мам, это долгий разговор. Расскажи лучше, как там море! Красивое? Пальмы видела? А ракушку мне привезла?
— Привезла.
Лерка подпрыгнула и метнулась к Наташиным сумкам.
Наташа задумчиво проводила глазами дочь. Или в Лерке за ее отсутствие произошли кардинальные перемены, или же ее так возбудили
Господи! Ее Лерку возит на машине тридцатилетний мужик! Одну, ночью! Чем такие поездки заканчиваются, дураку ясно. А Лерка щебечет как ни в чем не бывало, ракушкам радуется, как ребенок. Глядя на нее, никак не подумаешь, что в этой голове может умещаться что-нибудь недетское. А ведь умещается! Наташа знала, какие сюрпризы ей способна приготовить дочь. Ну пусть у нее ветер в голове, пусть она ребенок, но этот телеведущий! Он-то далеко не ребенок! Он-то прекрасно знает, что делает! Обольщает несовершеннолетнюю! Вот с кем нужно разбираться в первую очередь.
Наташа почувствовала, как тяжелеет голова. Самое обидное — посоветоваться не с кем! Был бы Рожнов нормальным мужем и отцом — другое дело. Он бы по-своему, по-мужски, поговорил с этим выскочкой. Атак… И Бородин, как назло, бросил ее в такой трудный момент. Обещал помогать ей с дочерью, клялся, что готов относиться к Лерке как к своим собственным детям, а сам… Одна! Она совершенно одна в этом мире… И только Лерка — единственное, за что еще можно держаться. Направление, в котором нужно плыть. Наташа обняла дочку и потрепала ее по волосам.
— Где Новый год-то будем встречать, чудо?
— Только не дома! — Лерка подняла на мать свои светлые озорные глазищи.
Обычно Новый год встречали в деревне. Но Наташа вдруг, неожиданно для себя, предложила:
— Тогда, может, к тете Юле махнем, в Вишневый? Лерка на какой-то момент замерла у Наташи под руками, затем отстранилась, сделала вид, что хочет расправить кровать. И Наташа вдруг заметила, что щеки у Лерки покраснели. Это что еще такое?
— Лера… — Наташа продолжала приглядываться к дочери. — Ты что там натворила? Ну-ка признавайся.
— Ничего я не творила, мам! — Лерка еще больше покраснела. — Вечно тебе что-то мерещится!
— Лера, — Наташа отняла у дочери покрывало, — ты меня не обманешь. Я слишком хорошо тебя знаю. Ну-ка рассказывай.
— Ничего я такого не творила. Просто я без твоего ведома ездила в Вишневый, когда у нас был карантин, ты теперь будешь ругаться?
Наташа помолчала. Поистине ее Лерка — кладезь сюрпризов. Нужно будет извиниться перед Юлей и все подробно расспросить.
— Как тебе в голову пришло поехать к Юле?
— Так, пришло. — Лерка оправилась от смущения и взяла в разговоре с матерью свой всегдашний тон. — Я с Сашкой занималась английским.
Лерка начала безудержно болтать, описывая свое полезное житье в Вишневом, И готовить она научилась, и с детьми возилась чуть ли не целыми днями. Ну Золушка да и только.
Какой-то во всем этом чувствовался подвох, словно Лерка чего-то недоговаривала. Или наоборот — приплетала лишнего.
Что еще она от нее скрывает? Такое ощущение, что любая тема, куда ни ткни, хранит на себе следы Леркиных секретов.
— Мне не звонили? — наконец спросила Наташа, наткнувшись взглядом на телефон.
Лерка покачала головой. И даже этот жест показался Наташе каким-то странным. Жалеет Лерка мать, знает, что Евгений Петрович не звонит. Или — осуждает? Ведь Наташа упустила свой шанс, свою синюю птицу.
Ни жалости, ни осуждения от собственной дочери Наташа не хотела и не могла допустить.
— А меня на юге замуж приглашали, — сообщила она.
— Ты что, изменила Евгению Петровичу? — Лерка вытаращила на мать свои глазищи.
— Чего? — опешила Наташа. — Какому Евгению Петровичу?! Где он, Петрович-то? Нету его! А мне, Лера, не двадцать лет, чтобы принца ждать. Мои годы уходят. И если сейчас мне еще кто-то предлагает замуж, то через несколько лет — фигушки. Остаток жизни пройдет в созерцании белой горячки.
— Ну и что? Ты согласишься… без любви? — недоверчиво, исподлобья глядя на мать, поинтересовалась Лерка.
— Конечно, нет. — Наташа вздохнула, из нее как пар выпустили. Она почувствовала, что смертельно устала сегодня. — Давай спать, Лерка. Завтра мне на работу.
Улеглись.
— А все-таки Евгений Петрович молодец, — обронила Лерка, зевая.
— Это потому, что он тебе бананы привозил и конфеты?
— Он Андрею помог.
— Какому Андрею?
— Который у тети Юли живет.
Наташа приподнялась. Это что-то новенькое.
— Он организовал его лечение в своем санатории. Теперь Андрей проходит курс физиотерапии в “Лесной поляне”. Вот увидишь, еще немножко, и он сможет обходиться без костылей.
Наташе понадобилось время, чтобы переварить эту информацию. Откуда Бородин узнал? Может, увидел сюжет по телевизору? А может, Юля к нему обратилась? Значит, он приезжал в Вишневое. Интересно, он спрашивал о ней? Знает, что она уехала отдыхать?
Наташа открыла рот, чтобы задать Лерке хоть один из вопросов, но увидела, что Лерка благополучно спит. Как всегда — с открытым ртом. И Наташа вновь осталась одна в ночи с тысячью неразрешимых вопросов.
Глава 19
К Новому году в Вишневом навалило столько снега, что Юлин дом со стороны дороги стал казаться сказочным фонариком с рождественской открытки. Дорожки возле дома были аккуратно расчищены. Лерка подбежала к калитке, стукнула щеколдой, а когда мать приблизилась, она дернула за ветку вишни, торчащую из палисадника, и на Наташу обрушился ворох снега.