«Додж» по имени Аризона
Шрифт:
Ну я тоже поднялся, себя оглядел — вроде в порядке, разве что сено кое-где пристало. Ладно, думаю, чего уж там, мы сначала на это начальство вблизи посмотрим.
Был, помню, один случай… мы как раз на рассвете с той стороны вернулись, ну и, понятно, кто в чем, кто где был — попадали, будто одной очередью срубленные. В голове даже мыслей нет, точнее, одна на всю голову — спа-ать!
И тут появляется этот… старший лейтенант и начинает нас строить. Нас, разведчиков, с задания вернувшихся, по стойке «смирно» строить. Я в первый момент, как на ноги поднялся, вообще не сообразил, чего он от нас
Первым из нас Коля Аваров опомнился, и он-то этому лейтенантику и выдал — горячий горский человек. И про маму… и прочих родственников… Я от этих оборотов даже проснулся… немного.
Уже на этот шум старший лейтенант Светлов прибежал — он в тот раз с нами не ходил, потому, наверное, и вник в ситуацию с ходу — отвел этого… тоже лейтенанта в сторонку и объяснил ему… понятно. В общем, больше мы его не видели.
Начальство бывает свое, а бывает… Может, он вообще не с нашей дивизии! Подумаешь, лейтенант старший. Голову ведь тоже иногда использовать надо… По назначению.
Смотрю — идет к нам через двор мужик, лет сорока, плотный такой, с усами такими пышными, в точности как у начштаба дивизии, в нашей форме — ремни, портупея, все как полагается, и форма, что характерно, комсоставская. Только… что-то в ней было неправильное, а вот что — это я сообразил, только когда он почти до нас дошел.
Старая это была форма. Комбриговская, с ромбами вместо четырех шпал. У меня самый первый комполка тоже до войны переаттестоваться не успел, так до 42-го в документах и писал — командир полка комбриг Ломов. А многие, я слышал, и после аттестации так ромбы в петлицах и таскали — все-таки, что бы там ни говорили, а полковник — это полковник, ну а комбриг — это было почти как генерал.
Интересно, думаю, а он вообще в курсе, что у нас погоны снова ввели?
Ладно. Честь я ему отдал, все, как полагается, Коля — так тот вообще вытянулся, словно штык проглотил, глазами начальство ест вместе с сапогами. Сапоги, кстати, у этого комбрига не офицерские, а солдатские кирзачи. Я вниз тихонько посмотрел — у меня-то как раз хромовые, из «Студебеккера». Прямо неудобно как-то получается. Не буду же я ему объяснять, что нам, разведке, такие вещи — типа сапог офицерских или там сукна, не то чтобы разрешены, а, скажем, не подлежат наказанию.
Комбриг нам тоже коротко так откозырял, руки за спину заложил и на меня уставился.
— Кто такой? — отрывисто спрашивает.
— Старший сержант Малахов, — рапортую. — Разведывательная рота 134-й стрелковой дивизии.
— Малахов, значит, — повторяет комбриг и смотрит при этом… испытующе. — Старший сержант.
— Так точно, товарищ комбриг.
— Довелось мне тут, — говорит и улыбается уголками губ, — почитать про твои подвиги.
Ежкин кот, думаю, да что это такое вокруг меня происходит? Кого ни встречу — все про меня знают. Что ж это за рапорт про меня Аулей накатал? Представление к званию виконта, не иначе.
— А еще, говорят, ты вчера отличился.
И тут меня вдруг пробрало.
— Разрешите, — говорю, а сам куда-то поверх комбригова плеча смотрю, — доложить. Вчера в ходе выполнения боевого задания по обеспечению следования колонны с высшим командованием местных жителей мною и добровольцем из числа местных жителей была обнаружена диверсионная разведгруппа противника. В ходе завязавшегося боестолкновения четверо диверсантов были уничтожены на месте, а шестерым, из которых один, вероятно, тяжелораненый, удалось с места огневого контакта скрыться. Ввиду малочисленности личного состава и необходимости выполнять основную задачу преследование организовано не было. С нашей стороны потерь нет, взяты трофеи — автомат «ППШ» с полным диском — одна штука, пист…
— Хорош, — обрывает меня комбриг. — Когда мне от тебя полный рапорт потребуется, я тебе прикажу, не волнуйся. А по этому делу ты будешь либо герцогу Виртису докладывать, либо принцу Рондо.
Интересно, думаю, что это еще за принц такой? Логически рассуждая — если Виртис, который герцог, личной охраной принцессы ведает, то принц — следующее звание — должен чем-то более крупным заправлять. Всей госбезопасностью, например.
— А у меня на тебя, — продолжает комбриг, — другие виды есть… старший сержант Малахов… разведывательной роты… 134-й стрелковой дивизии.
Посмотрел еще на меня… на Рязанцева…
— Ладно, — говорит, — ты отдыхай пока… старший сержант. Явишься ко мне в половине двенадцатого.
— Слушаюсь. Только… товарищ комбриг…
— Что?
— Разрешите доложить… часов у меня нет.
Ну у него-то самого цепочка из кармана свешивается.
Комбриг хитро так прищурился.
— А что, — спрашивает, — тебя, разведка, по солнцу время определять не учили?
— Так точно, учили, — отвечаю. — С точностью до получаса.
— Ну и явишься… с точностью до получаса.
— Слушаюсь.
Комбриг напоследок Колю глазами смерил — а тот все время словно солдатик оловянный стоит, — повернулся и прочь зашагал. Я глаза скосил — а из Коли будто воздух выпустили — обмяк, сгорбился.
— Уф, — шепчет, — пронесло. А то вчера, по приезде, ему не до меня было, а сегодня, думал, точно огребу свое по полной… со скипидаром и иголками патефонными.
— А за какие хоть грехи? — интересуюсь. — И чего тогда ты тут валяешься? Бежал бы, глядишь, чего бы и поправить успел.
— В том-то и дело, что не за грехи, — вздыхает Рязань. — За грехи-то он бы меня сразу и на месте… А вот плановая… для профилактики, так сказать… это мне светит.
— Как его звать-то? — спрашиваю.
— Клименко, — тоскливо так говорит Коля, — Павел Ефремович. Комбриг. Сюда еще в 41-м угодил. Он в свите состоит, навроде начштаба, ну и за всех наших, иномирцев, отвечает. Суровый мужик.
— Да брось ты, — говорю. — Слышал, что он мне приказал — отдыхать. Вот и будешь мне в этом тяжком занятии способствовать. Я-то и вообще в этом мире человек новый, ну а в замке этом и вовсе. Как у вас тут с культурным досугом? Wo ist die nachste Stadion? Ich wurde gern ein klassisches Konzert. [15]
15
Где тут находится ближайший стадион? Я охотно сходил бы на классический концерт.