«Додж» по имени Аризона
Шрифт:
Жалко, думаю, что тут освещение такое хилое. А с другой стороны, если прикинуть, как мы по лестнице спускались, никак в эти щели не могут прямые лучи светить, будь они хоть трижды под самым потолком. Но светят.
Коля на меня смотрит, на пистолет…
— Ты чего, — говорит, — разведка, контузию схлопотал?
А я все никак не могу дрожь унять. Прямо мистика какая-то.
— Там, — пистолетом показываю, — впереди, что?
— Серьезно? То же, что и сзади. Пыль да мусор.
Черт, думаю, неужто и вправду почудилось? Ходить по этим подвалам… мы-то
Главное, не развернуться здесь толком. А то, как мы сейчас стоим — одной очередью всех положить можно. Про гранату я и не говорю.
— Ну что? — это Коля волнуется. — Идем или так и будем вперед пялиться?
— Лично я, — Елика заявляет, — ничего не чую впереди. Но если ты опасаешься… — повела рукой, и сразу вокруг нее забавное такое сияние возникло. Облачко, не облачко, а словно крохотные новогодние снежинки вокруг нее кружат, причем не абы как, а по орбитам. Тоже мне, думаю, пояс астероидов в миниатюре.
— Защиту поставила? — Рязань осведомленность свою демонстрирует. — «Серебряная броня», да?
— Это заклинание называется «Ледовая броня», — улыбается Елика. — Хочешь испытать на прочность?
— Нет уж, — Рязань аж в сторону шарахнулся. — Знаю я ваши магические штучки. Как долбанет, что твоя электростанция…
— Вот видишь, — поворачивается Елика ко мне. Посмотрел я на эту… магичку, на сияние… Пальнуть бы по ней для пробы, да только куда? Юбка короткая, рукава, правда, широкие, ну да мало ли что у нее там запрятано. Попасть-то я попаду, куда хочу, а ну как полыхнет там очередной шарик, что тогда? Огнетушителя тут в пределах видимости как-то не наблюдается.
— Вот что, — говорю ей, — ноги раздвинь.
— Что-о?!
У нее поясок был хороший. Из парчи с позолотой или там чего похожею — я-то такие только в кино видел — шириной с ладонь, накладочки фигурные, пряжка с чайное блюдце, а свободный конец, что характерно, свисает чуть ли не ниже юбки.
По нему-то я и пальнул.
Грохнуло, вспыхнуло. Елика чуть ли не под потолок подпрыгнула.
— Ты! — Это уже рыжая на меня орет. — Малахов! Совсем ума лишился?! Даже тех крох, что были?!
— Может быть, — соглашаюсь. — Только давай сначала посмотрим, куда я попал.
Елика, похоже, меня на месте испепелить собиралась. И отнюдь не взглядом. Но как только мои слова до нее дошли — нахмурилась, глянула вниз, а там, на самом кончике пояса аккуратная такая дырка. Калибра семь, шестьдесят два, что характерно.
— Ой!
— Вот то-то, что «ой».
— Не думала, — бормочет, — что этой штукой можно пробить защиту третьего уровня.
— Век живи, — замечаю, — век учись.
— Малахов! — У Кары, можно сказать, вопль возмущенной души получился. — Чего. Ты. Хочешь!
— Я? — переспрашиваю. — Я-то хочу всего лишь того, чтобы мы соседнюю комнату спокойно прошли.
— Слушайте, — озабоченно Коля говорит, — а может, ну его, подвальчик этот. Я и другие места знаю. В малой трапезной, например, можно очень даже здорово в уголочке пристроиться. Там, правда, шумно, зато…
— Нет уж, — заявляет Елика. — Раз уж мы сюда пришли — я желаю идти дальше. И если там, впереди, что-то есть, — тут она руку ладонью вверх протянула, а на ней р-раз — еще один огненный шарик возник и подпрыгивает так легонько, вверх-вниз, вверх-вниз, словно она его как мячик подкидывает, — то пусть это «что-то» знает — я весьма рассержена тем, что мне испортили новый пояс.
— К сведенью некоторых, — продолжает Елика, — это был не простой кусок ткани, а магический артефакт.
— Надо же, — вздыхаю. — Кто ж знал? Продырявился совсем как обычный.
— Ну что, пошли?
— Погодите, — говорит Рязань. — Застращал ты меня, разведка, своими предосторожностями.
Прошел он в угол комнаты, заскрежетал там чем-то. Пыли сразу такое облако взлетело, что Кольку в нем и не видно почти, только чих молодецкий доносится.
Вылез он из него и тащит, нельзя же не сказать, меч. Длиной эта сабля метра полтора, так что держать ее в руках как положено, лезвием вверх, у Кольки не получается — потолок мешает. Наоборот, впрочем, тоже, только на этот раз по причине пола. Лезвие изогнутое, волнистое, отчего напоминает мне этот меч исключительно штопор.
— И как же ты, — интересуюсь, — с эдаким ломом здесь орудовать собрался, а? Тебе же размахнуться — коридора не хватит!
— Апчхи, разберемся, — сипит Колька.
— Ну-ну.
Пошли. Впереди Елика с ее шариком ручным, следом я с «ТТ». Кара лук свой новый на изготовку взяла, а Рязань я в самый тыл задвинул. А то — есть там кто или нет, это пока неизвестно, а вот если он начнет со своей железкой Василия Ивановича изображать — точно кого-нибудь порежет.
Ладно. Шагнули мы с магичкой через порог, посмотрели дружно по сторонам, потом друг на друга.
— И? — осведомляется Елика. Ласковым таким голоском, нежным. — Где оно?
— Хороший вопрос, — отзываюсь. — Кто б ответить взялся?
Ежкин кот, думаю, неужели и в самом деле привиделось?
Осмотрелся еще раз, обстоятельней — и тут до меня дошло.
— На пол, — говорю, — гляньте, ваше магичество.
Елика глаза опустила, потом снова на меня подняла. Более злобные, чем до этого.
— И что?
— Ничего не заметила?
— Нет. А что, позвольте узнать, должна была заметить?
— Показываю. В предыдущей комнате от двери к двери тропинка протоптана, заметная такая. А здесь нет. Догадаешься почему или подсказать?
— Здесь нет пыли, — ошеломленно так Елика бормочет. — Кто-то смел всю пыль.
— Именно, — киваю. — Вот узнать бы, кто и зачем.
— Может, — предположил Коля, — это дворецкий мой подмел.
Ага, думаю, в одной комнате из всего подвала. Тоже мне… артиллерия, Шерлок Холмс… с тремя классами образования.
— Ты бы, — говорю ему, — перестал своей железякой пол царапать.