Договоренность: Семья Ферро. Книга 1
Шрифт:
Я смотрела на лист бумаги, на числа и на выделенную в кружок заметку профессора, написанную от руки. Было такое чувство, что вот, где все ответы. Одно занятие стоит между мной и моим будущим. Одно занятие. Одна отметка. Один профессор.
Мои пальцы чуть приоткрыли уголок листа, пока я смотрела на него. После всего, что случилось, вот это должно сломать меня – чертова оценка. Это несправедливо. Жизнь несправедлива. Это трудно, так трудно все делать самой. Я вытащила тест, придвинула его поближе и взяла в руки чашку кофе. Я смотрела, как люди
Не важно, что я выберу, у меня еще есть место, где жить до конца лета. Затем, конечно, я могу обжаловать решение, которое вынесут по поводу моей стипендии, но университет обычно не рассматривает такие жалобы. Стипендия очень ценна здесь. Они, скорее всего, предоставят деньги тому, кто не работает, но у кого есть семья, что может оплатить все другие расходы. У меня ничего этого нет.
Я смотрела в никуда, пока пила свой кофе. Слова Мисс Блэк отзывались эхом в моей голове. Это всего лишь один парень. И я его уже встречала. Это очень горячий парень с губами, которые хочется целовать бесконечно.
Знакомый голос прервал меня:
— Прогуливаешь? Ооооууу, кто-то ищет себе неприятности. — Марти Мастерсон скользнул на сидение напротив меня, все еще ухмыляясь.
Он мой партнер по лабораторным работам в этом семестре, и он до жути раздражающий. Я быстро прикрыла рукой свой тест и попыталась скорей убрать его со стола, но Марти заметил это. Он перехватил тест до того, как я успела что-то возразить. Его взгляд был полон тревоги, когда он глянул на меня:
— Эвери, черт возьми. Ты в порядке? Что случилось? — Он держал в кулаке этот злополучный лист и допытывался до меня, как будто он мой строгий отец.
Я отобрала у него лист обратно и положила его рядом с собой на сидение:
— Работа случилась. Жизнь случилась. Иногда всякое дерьмо случается.
— Но ты никогда раньше не получала заданий для пересдачи, — он выглядел озабоченным.
Марти снял с себя шарф и положил его рядом с собой. На нем была вельветовая куртка. Было такое чувство, будто он сбежал из 70-х с копной волос в этом стиле. Но он очень добр ко мне и всегда был. Но я не могла выносить это выражение на его лице, будто он жалеет меня до ужаса, будто я уже мертва.
— Эвери…
— Я уже в курсе моей ущербности, и если тебе больше нечего мне сказать… — Социально отрешенный – вот как можно описать Марти. Кажется, что он гей, но он никогда не говорил ничего, что могло бы подтвердить это. Я не помню, чтобы видела его с другим парнем или девчонкой. Он очень часто и много прикасался ко мне, но это никогда не ощущалось в сексуальном плане. Он иногда чувствовался, как старая, умудренная опытом леди. Такие же уж слишком частые и не к месту повороты головы, движения рук.
— Нет, это не так. Но ты ведь не думаешь выкинуть меня вон отсюда без чашечки кофе? — он улыбнулся мне и помахал официанту, чтобы принесли заказ.
—
Когда официант подошел позже и налил черный кофе в очень уж белую кружку, Марти посмотрел на меня с сожалением в глазах.
— Так все, прекрати немедленно, — сказала я.
— Прекратить что? Перестать волноваться за тебя? Потому что этого не будет. Что ты собираешься делать? Уйти с работы? Это то, что ты должна сделать в этой ситуации, ведь так?
— Мне нечего будет есть, если я уволюсь. К твоему сведению, даже этот кофе, по идее, я не могу себе позволить. — Я ссутулилась и съехала вниз по сиденью.
— Я заплачу за твой кофе, но, детка, ты не можешь потерять свою стипендию. Никто вообще не сможет получить ее обратно, и мало кто может ее удержать. Средний бал - просто тихий ужас. Это все очень мило на бумаге, но в реале удерживать необходимый уровень на протяжении всего твоего учебного плана - это …
— Безумие. Я знаю, но имеем то, что имеем. — Мой отец постоянно говорил это.
Я слабо улыбнулась и глянула на свой кофе. Он черный. Без сахара. Без сливок. 100 %- горький, как моя жизнь.
— Что ты собираешься делать?
Я пожала плечами:
— Без понятия. Я полагаю, что я не вынесу всего этого. — Я не хотела так говорить, но я чувствовала, что уже отправилась в жизненный путь под названием Жалость, но Марти не хочет этого понимать.
— Не смей мне тут говорить эту чепуху. Ты уже почти закончила. Нет смысла все бросать сейчас. Возможно, ты можешь поменять свой график работы, чтобы они предоставили тебе часы попозже? Ты можешь учиться утром и …
— И не спать вообще. Я уже пробовала так. Этот план не подходит для постоянного применения. Ничего не… — Мои слова застряли в горле. Я смотрела на Марти, гадая, чтобы он сделал – принял бы он работу, что мне предложили, лишь бы спасти себя? — Марти, насколько далеко ты бы мог зайти, будь ты на моем месте? Я имею в виду, если бы была возможность мне оставить все как есть, но способ … — Мои губы дернулись, пока я искала нужное слово.
Он даже не дал мне закончить:
— Я бы сказал тебе поступать так, как нужно по обстоятельствам. Да чееерт, хоть травку можешь начать продавать первокурсникам, но только не уходи. Если уйдешь, то больше не будет возможности вернуться. Если все бросишь, значит, обречешь себя на жизнь, которую ты не хочешь. — Он как-то странно смотрел на меня, его большая ладонь теребила щетинистую щеку.
Марти выглядел как первый красавец в школе, этакий звезда школьной спортивной команды с густыми светлыми волосами и карамельно-карими глазами. В целом, он такой плюшевый мишка с дополнительной функцией супер-понимающего друга.
Я не смотрела на него. Я уставилась на стол и желала думать о чем угодно, лишь бы уйти от этого. После небольшого молчания, я спросила:
— Итак, ты меня не осудишь, если я сделаю кое-что глупое, чтобы остаться здесь?
Он ухмыльнулся:
— Ну, пока ты не попалась, то да.