Док. Мечты "сбываются…"
Шрифт:
Глава 9
— Началось в деревне утро, мать вашу! Ну, что за скотина колотит в стекло в такую рань?! — пробурчал я, крайне недовольным сползая с удобной кровати.
На уровне второго этажа, прямо напротив окна, висела в воздухе деревянная калоша и методично тыкалась носком в стекло.
— Где-то я уже видел этот башмак… — промелькнула в голове мысль.
Подошёл, глянул вниз. Под забором стоял Студент.
Быстро открыл окно, схватил этот чертов ботинок да запульнул им в шутника. Попытка мсти оказалась злостно перехваченной кинетическим даром
Еле успел увернуться. Башмак, врезавшись в стену, с грохотом упал на пол.
— Ну, и какого чёрта ты творишь, кинетик хренов! А если бы попал?! — крикнул я в раскрытое окно.
— Ну, не попал же! К Батону пошли! Заманался тебя орать! Спишь, как убитый, спускайся давай. Тут жду тебя, Док!
Ну, нет, так дело не пойдёт: ни душа прохладного, ни кофе, я есть хочу, в конце концов!
Вышел во двор с этой деревянной калошей в руках, отпер калитку.
— Совести у тебя нет! Пошли кофе пить, ирод. Где тапку взял?
— А вон. — Указал он в сторону арта.
На клумбе среди цветов стояла композиция из трёх гномов, один из которых, по задумке автора, стоял в одном башмаке, а второй держал в руке. Вот только в руке у него ничего на данный момент не было.
— На! Положь на место, вандал! — Пробурчал я и побрёл в дом.
Вышли мы минут через двадцать.
Я быстренько искупался. Поели, выпили, чуть ли не залпом, горячий кофе и пошли.
Батон оказался очень общительным грузином, средних лет, с пышными усами и намечающимся пивным брюшком.
Принял нас радушно, будто долгожданную родню, в разговоре постоянно вставляя — ?Батонэ!?. Понятно, откуда имя взялось — Батон.
Усадил меня на табурет, водил руками над головой, торсом, после чего объяснил, как пользоваться сенсорикой, как закрываться от ненужных эмо-потоков и как вычленять нужное. Так как мы оба оказались по образованию медиками, то взаимное понимание в беседе сложилось легко и непринуждённо.
Выяснилось: ничего сложного, надо только научиться концентрироваться. Сложнее оказалось отгородиться, не захлебнуться в потоке эмоций при большом количестве живых существ. Меня так захлестнуло в первые секунды, что я чуть вывих мозга не получил. Упал на пол, потеряв сознание. Откачали, махом привели в чувство, и мы вновь продолжили занятия уже на свежем воздухе.
Как выяснилось, тварям эмоции тоже не чужды. С ними работать пришлось на полигоне. Связанного пустыша прятали, я искал. Потом прятались Студент и пустыш. Все пять раз находил сразу, не ошибаясь, кто где.
Отличить человека от твари оказалось легко. Тварь всегда испытывает сильный голод, иногда страх, удивление, боль, ярость. Голод и ярость — основные чувства, остальные настолько ничтожны, что, практически, не чувствуются. У человека все эмоции яркие и всплески сильные.
Закончили мы ближе к обеду. Я был голоден, как тот самый пустыш, и выжат, как лимон, несмотря на половину фляги выпитого живчика.
Со вторым даром поработать не смогли. Знахарь ни с чем подобным раньше не сталкивался и что с этим делать, сам не знал. К тому же, я был сильно измотан. Зато узнал, стоит ли принимать ещё одну жемчужину, если неделю назад принял белую.
Батона удивили только сроки. Как оказалось, он видел по моему организму то, что я принял белую, но думал, что не меньше месяца назад. Оба дара сильно раскрыты, ещё пара на подходе. Вот-вот прорежутся, и поэтому пока ничего принимать не стоит. Будет только пустой перевод продукта. На прощание рассказал, как правильно медитировать и закрываться от ненужных эмоциональных потоков, если они уж очень настойчиво донимают. Пригласил на осмотр через пару дней, просил показать и рассказать о моём первом даре. Плату за приём не взял, сказал, что я эксклюзивный клиент, и, работая со мной, он получает бесценную информацию. Уж очень ему хотелось посмотреть, как развивается белый хитгер.
Хитгер — это совсем свежий иммунный, принявший жемчуг в первые четыре дня переноса кластера. Как мне объяснили, такие встречаются по одному на пару тысяч. А принявший белую жемчужину в первые дни новой жизни — вообще один на миллион или и того реже.
— Щто мнэ какие-то спараны, если я такое знат буду! Каллеги мой с ума сойдут проста! Панимаищ?! — говорил он, эмоционально жестикулируя руками.
Распрощались мы очень горячо и отправились со Студентом в «Барракуду» кормиться.
Как оказалось, в заведении меня запомнила не только молодая официантка Алиночка, но и некоторые клиенты, которым уже посчастливилось слышать моё желудочное пение. Многие улыбались, некоторые даже поздоровались за руку. Было как-то не по себе от такой популярности в злачном месте.
— Алина! — крикнул бармен, глядя, что мы уселись за стол.
— Чего? — вышла она в зал.
Бармен кивнул в нашу сторону. Девушка расплылась в улыбке и быстро зашагала к нашему столику. У Студента мгновенно зашкалили эмоции.
Ух ты! Да тут, никак, любовь намечается. Ого! Да ещё и взаимная?
— Привет. Ой, здравствуйте.– засмущалась, покраснела. — Вам меню?
— Нет, Алиночка, я такой голодный, что сейчас умру прям тут. Ты нам лучше принеси из того, что уже готово, и побольше. И если есть мясо, то это вообще замечательно. Главное, чтобы не сырое. Хотя, сейчас, кажется, любое съел бы.
Сзади зашушукались. Пошли волны любопытства и опасения. Какой же у меня замечательный дар открылся, а я, дурак, расстроился вчера. Или позавчера?
— А тебе чего? — спросила она у Студента.
— Да вообще без разницы, только мне одну порцию чего угодно! Главное, чтобы не мяукало, и салат любой. И сок.
Алина хихикнула.
— Ага, две пачки, любого, — добавил я.
— За пять минут не помрёте, надеюсь? Сейчас гляну, что у нас там есть. — Пошла на кухню. Быстро, но грациозно. Словно Багира.
Студент даже кадык чуть не проглотил, следя за движением её нижней части тела. Глаза так и светились, как фары в ночи.
— Студент, — позвал я. — Студе-ент, очнись!
— А? Чего?
— Ничего, юбку ей прожжёшь, не пялься так. Лучше скажи, сколько я провалялся, когда сознание потерял?
— Сутки с небольшим. Это нормально, не дрейфь. — Парень проводил девушку вожделенным взглядом и, вздохнув с толикой сожаления, повернулся к столу.
— Почему я тогда при активации первого дара не отключался?
– продолжал я его донимать вопросами.