Док. Мечты "сбываются…"
Шрифт:
— Б-р-р! — обратно передёрнуло всего.
Такого ночью встретишь, и остановка сердца обеспечена. Нет, прямо с утра к Батону, однозначно!
Зашёл в гараж, залез в машину. С тех пор, как въехал в ворота «Светлого», всё как-то руки не доходили разобраться с содержимым многочисленных ящиков и сумок. Размеры гаража позволяли загнать две машины, но сейчас стояла одна, места было ещё очень много. Разложил всё на полу и присвистнул. Провизию даже не распаковывал, поставил эти сумки в сторонку. Оружия было немного, но какое! Две штурмовые винтовки, которые я снял с ребят ещё в тот злополучный день, показались детским лепетом по сравнению с остальным набором. Самозарядный карабин Alexander Arms
А вот с минами засада получилась. Узнал только противопехотные, две штуки. К великому сожалению не интересовался подобными вещами. Просто аккуратно сложил всё в сторонку, стараясь, лишний раз не трогать. Сел на порожек машины. Хотел закурить, но передумал. Надо бросать. Выпил живчика. Что-то устал я сегодня. В сон потянуло с неимоверной силой. Хоть, прямо тут на полу ложись и спи. Нет, сил больше нету разбираться со всем этим. Ну, его, к чёрту. Завтра, всё завтра. Пошёл в спальню, словно сомнамбула шоркая ногами. Добрёл до кровати и упал лицом в подушку, не раздеваясь. Всё, я умер…
Глава 10
Стою на крыше высокого здания. Сумрак. В лицо дует холодный, морской ветер. Город светится, живёт своей жизнью. Нарастающий гул откуда-то издалека приближается очень быстро. Ноги ощутили вибрацию, маленькие камушки запрыгали, затанцевали сумасшедший танец смерти, которая неслась со стороны океана, огромной, чёрной волной страшного голода, ярости, страха, боли и смерти. Много смерти.
— Хух!
Резко сел на кровати. Дышать тяжело. Весь мокрый, в холодном поту. Сердце бешено колотится, как после стометровки.
Давит… Как же сильно давит. Дикие волны. Ярость! Голод! Страх! Смерть! Боже, что это?!
Я схватился за голову.
— М-м-м!
Трясущимися руками добрался до фляги. Крышку открутил с большим трудом, пальцы не слушались, соскальзывали. Судорожно глотая, половину пролил на себя.
Эта злобная волна несётся с юго-запада прямо сюда, в Светлый!
Нащупал в кармане брюк телефон, подаренный Арманом, набрал номер Седого.
— Да, кто это? — раздалось с того конца.
— Док! Это Док! — прохрипел я, пытаясь говорить как можно громче и чётче. — Седой, к нам несётся огромная стая мутантов! Их тысячи, Седой! Эта миграция! Миграция орды!!
— Уверен?!
— ДА! ДА! — голос вдруг прорезался, я уже почти орал. — Я их чувствую! Я сейчас тут просто сдохну от наведённого фона их эмоций!! Седой! Поднимай всех, времени мало!
— Понял!
Раздались гудки. Набрал Лешего.
— Кому не спится?
— Леший, просыпайся!! Стая идёт огромная прямо на нас!!
— Какая стая?! Ты кто? — спросил Леший сонным голосом.
— Док!! Леший, это я — Док!! Мутанты идут, командир, тревога!! ПОДЪЁМ! Ребят буди!!
Вдруг в комнате над дверью замигала жёлтая лампа, и раздался противный звук, заполняя всё пространство.
— Бззть! Бззть! Бззть!
— Это тревога?! — Удивился я, — вот, оказывается, что это за лампы во всех комнатах напиханы, а я целый час выключатель от них по всему дому искал. Охренеть!
— Подъём! Общая тревога! — Раздался громоподобный бас в трубке. Эти слова явно не мне предназначались.
Я нажал отбой разговора. Предупредил… Успел… И упал, потеряв сознание от зверской подвижности…
— Док! Ты слышишь меня, Док?! — Доносилось, как из бочки.
Кто-то меня трепал так, что голова вот-вот оторвётся.
— Док, да очнись же ты, наконец! Батон, ну, сделай хоть что-нибудь! Шевелись быстрее! Глянь, он синий уже!
Что-то больно ужалило в руку. Тепло побежало вверх по венам, дошло до шеи, начало печь. Дышать стало горячо, огонь поплыл, распространяясь по всему телу. Я ощутил свои ноги, руки. Оказывается, раньше их не чувствовал. Сердце, оно горит и бьётся, набирая обороты. Даже веки стали пульсировать наливающимся теплом.
Первое, что мне удалось, это пошевелить пальцами правой руки. Потом левой. Потом открыл глаза.
— Очнулся, батонэ? Маладэц! От мой кактел даже пакойник очнаитса! Батон свой дела знаит. Вот эта ешо пэй, давай, савсем харашо тебэ станет, — говорил лекарь, вытряхивая из пузырька в стакан с водой бурую жидкость.
— Пэй! — сунул мне стакан под нос. — Толка нэ дыши.
Было поздно — я вдохнул…
Рвотный рефлекс сработал молниеносно. Все содержимое желудка вырвалось гейзером прямо… в тазик?! Откуда взялся тазик?! Секунду назад его не было.
— Воды? — раздался знакомый голос Аби.
Парнишка стоял около кровати, держа пластиковую посудину. Все его лицо, руки, форма были перемазаны в чем-то буром. Куртка разодрана, на плече рукав почти болтался.
— На, держи! Постой, давай помогу, — раздался другой знакомый голос.
Арман вложил в мои руки стакан с водой, придерживая, помог выпить.
— Я жэ гаварил, нэ дышы. Зачэм дышал? Харашо, убрат успэл. Тепэр пэй, давай. Нэ дыши, толка, батонэ, нэ дыши! Пэй!
— Давай, братан, на раз, два, выдохнул и залпом. Убойная вещь, но толковая, — сказал Арман, забирая у Батона стакан.
Также вложил его в мои руки, придерживая своими. Я набрал побольше воздуха в грудь и залпом выпил содержимое. Выдыхая, закашлялся, но мне тут же сунули флягу. Выпил и это. У Армана живчик на коньяке, крепкий. Продрало пищевод хорошо, даже привкус этой ужасной дряни во рту почти прошёл.
Батон замерил пульс, заглянул в глаза. Посмотрел язык. Пощупал затылок.
— Маладэц, Док. Всё савсэм харашо. Севодня атдыхай, завтра прихади. Смотрэть тебя нада ещё, лекарства давать нада. Давай, паправляйса, батоне, паправляйса. Мне работы ищё многа севодня.