Доказательство человечности
Шрифт:
— Что теперь? — спросил Рубос.
— Будем ждать, — неопределённо ответил Лотар. — Когда-нибудь она да объявится.
— Кто?
Но Лотар уже, вытянув шею, вглядывался и вслушивался в то, что происходило где-то наверху.
— Может, на стены поднимемся? — предложил Рубос. — На них сегодня пусто.
— Нас заметят, — ответил Лотар и неожиданно продолжил: — Будем надеяться, что двух стрел мне хватит. И без того не знаю, куда девать вторую. Бросать-то её нельзя, в ней сейчас такая силища…
Они ждали. Рубос умел сидеть в засаде, поэтому и слышал голубей на покатых черепичных крышах,
Где-то далеко ударил колокол. Рубос вздрогнул. Мерный звон оповестил город, что наступила полночь. Лотар дёрнул плечом, штукатурка стены, к которой он прислонился, посыпалась с лёгким шорохом.
— Что-то она заставляет себя ждать.
— Кто?
И тут же, раздирая ночную тишину и мрак, как вопль грешной души, изнемогающей от адовых мук, раздался крик, заставивший Рубоса зажать уши. Он не ожидал, что это будет так близко, что в этих звуках будет так много боли, ненависти и неукротимой, демонической силы.
А Лотар ждал именно этого. Не успело затихнуть эхо, а он уже был на середине двора, и его самострел нацелился под карниз лишённого окон здания, которое возвышалось даже над внешней стеной. Теперь Лотар знал, где искать.
Рубиновое свечение стрелы, лежащей на тетиве, делало тьму на том конце прицела более густой, мешая даже его магическому зрению. И вдруг он увидел… Это была лишь тень, сгусток черноты, бесформенная клякса, едва выступающая на мрачном фоне. Но этого было достаточно. Лотар прицелился и плавно нажал на скобу.
Звонко хлопнув по металлу, тетива послала пылающую красным огнём стрелу вверх. Идеальная прямая, как показалось Лотару, не отклонившись ни на полдюйма, прорезала рубиновой смертью воздух, загораясь в полёте всё ярче, по мере того как цель оказывалась всё ближе.
Лотар взял прицел выше Сроф на пол-локтя. Он не ожидал, что арбалет будет таким мощным. Но птица, увидев приближающееся огненное пятно, снялась с места. Она раскрыла полупрозрачные крылья, взмахнула ими, слетела с карниза и… поднялась на те самые пол-локтя.
Ослепительно вспыхнув, стрела ударила в середину тёмного пятна, которое теперь почти не было видно на фоне чёрного неба. Дикий вопль, пронзительный и звонкий, как стон всех колоколов мира, разнёсся над городом. Он упал на землю так тяжело, что Рубос присел, пряча голову от этого звука. Лотар тоже присел, но взгляд не опустил. К его удивлению, она всё-таки взлетела. Взмахи её крыльев стали медленными и затруднёнными, словно летела она не в ночном воздухе, а в тягучей, густой воде. И после неё остались отчётливые бледно-фиолетовые капли, которые, распадаясь в воздухе на крохотные тающие искры, медленно опускались вниз, но она летела. Ей хватило выносливости, чтобы подняться и унестись на северо-восток, туда, где через несколько часов взойдёт солнце.
Рубос подошёл к Лотару и сказал:
— Теперь-то уж ни один из стражников не сомневается — ты вышел на охоту.
Лотар через силу улыбнулся.
— Гораздо важнее, Рубос, что те силы, которые противостоят нам с самого начала, теперь
— И мы наконец-то дождёмся боя, — полувопросительно сказал мирамец.
— Нет, — спокойно ответил Лотар. — Мы нападём первыми.
Глава 17
Вблизи Звёздная башня казалась огромной. Она вздымалась в тёмное небо, сливаясь с ним в вышине. Дверной проём был заложен каменными блоками едва ли не крупнее тех, которые лежали в основании башни. Все окна тоже были наглухо закрыты каменной кладкой. К башне не вела ни одна тропинка, люди обходили эти стены не ближе, чем за сотню шагов.
Трава здесь не росла. Вероятно, на этих стенах, по крайней мере, в нижних ярусах, лежало какое-то заклятье: едва сапоги Лотара перестали задевать стебли невысокого репейника, он ощутил на лице сухой жар, как будто ему на кожу попали капельки яда тарантула или скорпиона. Он вступил в зону, напоённую тяжёлой, опасной магией.
— Не подходи пока, — сказал он Рубосу. — Успеешь ещё отравиться.
Он прошёлся вдоль стены. Как попасть внутрь? Ход существовал, только был скрыт магией и лежал глубоко под землёй. Воспользоваться им, не предупредив противника о своём приближении, наверняка невозможно. Нужно искать что-то ещё, но что?
Лотар приложил к стене руку. Сначала камни показались ему такими же, как всегда, но вдруг он понял, что рука дрожит от слабости или немой, неощутимой боли. Он отдёрнул руку и встряхнул, чтобы капли враждебного колдовства отлетели подальше.
Он поднял голову. Тёмная стена, ровная, как зеркало. В швы между блоками невозможно уложить даже соломинку. И так ряд за рядом, ряд за рядом… Лотар присмотрелся. На высоте сотни локтей по периметру были выложены декоративные зубцы, и почти сразу за ними стена поднималась выше. Но между зубцами и стеной наверняка устроен карниз в три-четыре фута шириной. Только есть ли оттуда выход и как там оказаться?
Вообще-то, драконий оборотень мог и взлететь, трансформировав руки как при перелёте из оазиса Беклем в Ашмилону, только гораздо меньше, потому что одно дело лететь десятки лиг, а другое — подняться на сотню локтей. Но трансформироваться на глазах Рубоса и не иметь возможности потом смыть с тела слизь, которая останется после возвращения в облик человека… Вдобавок процедура затянулась, а рассчитывать на то, что стражники не обратили внимания на крик раненой птицы Сроф, не приходилось. Нужно было попробовать что-то более простое и быстрое.
В общем, всё было ясно. Лотар не знал, правда, как к этому отнесётся Рубос и получится ли это вообще, но попробовать стоило. Или нет?.. Если не удастся с трёх попыток, решил Лотар, придётся трансформироваться.
Лотар вернулся к Рубосу почти бегом:
— Давай верёвку. — Тот достал её из мешка. — Укладывай кольцами, чтобы каждое последующее кольцо оказалось поверх всех предыдущих.
Рубос принялся за дело. Лотар осмотрел арбалет. Тетива в том месте, где касалась заколдованной стрелы, потемнела, но прочности пока не потеряла. Он достал одну из обычных стрел и, как только Рубос кончил свою работу, привязал к ней верёвку. Взвёл арбалет, наложил стрелу.