Доказательство виновности

Тодд Чарльз

Диас улыбнулся:

— У нее доброе сердце.

А может быть, ее и вовсе не поставили в известность.

— Сколько еще братьев было у Ролингса?

— Понятия не имею. Вы могли бы спросить его самого, если бы не дали ему умереть.

Ролингс погиб, но у Диаса оставался по меньшей мере еще один подручный. Если в Эссексе убили Бакстера, кто привез его тело в Лондон, а потом отогнал автомобиль Френча в меловой карьер? Кто ударил Макфарланда по затылку, а затем стрелял в Ратлиджа? Кто следил за Ратлиджем, чтобы убедиться, что он уехал из Скотленд-Ярда и направился

в Кент? Если не сам Диас, то кто?

Возможно, ответы на его вопросы знает Белфорд. Тогда понятен его срочный вызов.

Глядя на него в упор, Диас сказал:

— Вы говорили — мол, вы мне достойный противник. Я доказал, что это не так.

— Я оказался достойным противником Ролингсу, — мрачно возразил Ратлидж.

— Вы верно сказали, мои подручные… наделали ошибок. Но теперь все… исправлено.

А Ролингс умер; все, что он знал или в чем участвовал, умерло вместе с ним. Бакстер, скорее всего, тоже умер. Ратлидж был уверен, что Диасу нисколько не жаль своих подручных. Он, наверное, даже рад, что избавился от них: они слишком много знали. Интересно, насколько быстро ему теперь удастся нанять новых подручных?

Кивнув, Диас зашагал в глубину сада.

Ратлидж направился к машине. Диас явно злорадствовал. Из своего наблюдательного пункта в парке он, наверное, видел, как Ратлидж ищет его, и догадался, что Ролингс мертв. Но он несколько минут сидел в кустах, прежде чем показаться Ратлиджу на глаза.

Почему? Ратлидж обогнул большой куст рододендронов и собирался обойти второй, когда вдруг услышал тихое «Дзынь!».

В тот же миг голос Хэмиша крикнул: «Берегись!»

Ратлидж замер на месте. В прошлый раз Диас не рискнул убить Ратлиджа ножом для обрезки сучьев. Наверное, он пожалел о своей нерешительности и сегодня решил воспользоваться новым удобным случаем, который неожиданно послала ему судьба.

Ратлидж обернулся, ничего не увидел и очень осторожно и медленно двинулся вперед. Он снова услышал звяканье, как будто где-то покачивалась цепочка… Он покрылся холодным потом.

Где-то здесь капкан. Он случайно задел цепь, которая удерживала ловушку на месте. Если бы он не услышал тихого «дзынь»… Найдя под кустом азалии сухую ветку, он сел на корточки и осторожно взял ее в руки. Выпрямившись, потыкал веткой по обе стороны тропинки, на которой стоял, затем ткнул палкой вперед на несколько дюймов.

Ничего! Он не смел двигаться дальше.

Так вот чем занимался Диас! Разглаживал примятую траву, чтобы ловушку не было видно издалека! Согнувшись, Ратлидж снова потыкал в землю веткой. И еще дальше — дюймах в двенадцати от того места, где он стоял. И вдруг, совершенно неожиданно, захлопнулась пружина капкана. Зазубренные края стиснули ветку. Послышался злобный металлический щелчок. Зубья раскусили ветку пополам. Ратлидж поморщился.

Еще шаг — и ему изуродовало бы ступню или переломило лодыжку. Пришел бы кто-нибудь ему на помощь или на его крики не обратили бы внимания? Миссис Беннет продолжала бы жить, как всегда, а люди, которые ей прислуживали, ничего бы ей не сказали из страха, что их начнут допрашивать и настанет конец их привольной жизни.

Ратлидж не сомневался,

что Диас не вернется до утра, оставив своего пленника страдать. Что ж, пусть придет утром. Он ничего не найдет.

Ратлидж уже собирался пойти дальше, но передумал. Диас считал себя очень умным. И, ожидая, что Ратлидж обнаружит первую ловушку, он вполне мог расставить еще одну — в таком месте, где ничего не подозревающий инспектор шагнет в нее.

Ратлиджу ничего не оставалось делать, кроме как вернуться по своим следам туда, где, как он знал, было безопасно, и пойти в обратном направлении. Он решил подойти к автомобилю с другой стороны.

Шагал он осторожно, все время ожидая, что раздастся еще один металлический щелчок и его нога попадет в капкан. У Диаса было достаточно времени расставить еще одну ловушку, а может быть, две. Но не больше. И все же, раз речь зашла о Диасе, на логику полагаться не стоило.

Ратлидж добрался до низкой внешней стены парка, перемахнул через нее и направился к воротам.

Перед тем как заводить мотор, он внимательно осмотрел машину. Хотя он был почти уверен, что с машиной ничего не случилось, он не доверял человеку, расставившему тот дьявольский капкан.

По пути в Лондон он увез с собой чувство — более того, уверенность, — что еще услышит об Афонсо Диасе.

Не заезжая домой, Ратлидж отправился в Челси, к Белфорду.

Выйдя в гостиную и оглядев гостя с ног до головы, Белфорд заявил:

— Не знай я вас лучше, я бы подумал, что вы купались в одежде.

Ратлидж улыбнулся, печально посмотрел на безнадежно измятые пиджак и брюки.

— Вчера я попал в грозу. — Ах вот оно что! Тогда понятно, почему вы не объявились. На нашей улице ветром повалило дерево. Небольшое, и все-таки не хотел бы я очутиться под ним, когда оно падало!

Белфорд налил им обоим виски и протянул Ратлиджу стакан со словами:

— Мне снова кажется, что вам не помешает выпить. Или вы боитесь из-за шишки на лбу?

Ратлидж рассмеялся и взял стакан.

— Даже не помню, откуда она взялась. Просто… утром встал, а на лбу шишка.

Белфорд некоторое время смотрел на него в упор, но потом сообразил, что Ратлидж шутит.

— Я наконец-то, фигурально выражаясь, поставил ногу в дверь. Послал своего человека в меблированные комнаты, по адресу, который вы мне дали. Бывший обитатель интересующей вас комнаты в начале недели не внес арендную плату — и сам не появился. Владелица с радостью перенесла его пожитки в подвал. Там почти ничего нет — мой человек все осмотрел. Одежда, фотография двух мальчиков, несколько книг.

— Это был Бакстер? — спросил Ратлидж.

— Да. В самый первый день, как он там появился, у него ночевал еще один человек, но на следующее утро он ушел.

— Вы уже говорили о нем. Сообщник? Или просто ему нужно было где-то переночевать одну ночь?

— Миссис Раш, домовладелица, не знает. Когда он приехал, он почти ничего о себе не сказал, а когда он ушел, она еще спала. Она вспомнила, что кто-то называл его Беном.

— Интересно. Но до сих пор не слишком полезно. Бакстер, кстати, был приемным братом Ролингса.