Доклад о Судном Дне. Часть 1
Шрифт:
— Эмет! — кричала Чаби на пути к нему. — Не надо. Не убивай его!
— Лучше убей. Я опозорил имя отца. Не убил тебя, когда была возможность. Слишком слабый! Такие не живут долго, — хныкал мальчик, стирая с покрасневшего лица мокрую землю. — Убей!
В моменте его лицо изменилось на гневное. Не спавшие глаза, кровь из носа. Он кричал с истинным желанием умереть.
— Позор не должен ходить по земле! Я умру в поединке с тобой, чтобы не потерять остатки достоинства! — поднялся мальчик и его кулаки.
Увидев, что Эмет готовит новую оплеуху, мальчик увернулся в момент удара, увидел возможность для атаки и, сам того не ожидая, оказался в полете, когда зажмурился. Эмет схватил его за шиворот рубахи, штаны и метнул его в дерево. Мальчик расплакался еще сильней. Гнев снова нахлынул на него, когда Чаби оказалась рядом.
— Предательница! Не трогай меня! Даже ты предала моего отца! Я ненавижу тебя!
Он отмахивался, держась за спину. Чаби было больно слышать от него такие слова, но она всё равно помогла ему сесть, не смотря на размашистые удары.
— Ты не хочешь верить. И не захочешь, пока не увидишь сам, — держала она его за лицо, стараясь удержать взгляд на себе.
— Что увидеть?!
— Мы все когда-то забыли. Раз ты не помнишь, Корак и тебя окунул в это озеро.
— Отец заботился о тебе, как о сестре! Почему ты предала его? Почему ходишь за руку с убийцей?! — кричал мальчик.
— Эрге, наш отец, Люцифер, учил, что ложь ведет во тьму. А как во тьме разглядеть свет, если отвергаешь его? Нужно быть всегда честным. А твой отец отрекся от Люцифера, воспользовался знаниями и стер память всем, кроме себя и Имэ! Он погиб из-за самого себя. Он должен был понимать, что ничего нельзя изменить. Можно отсрочить конец или приблизить его, но никак не остановить.
— Какой еще конец?! — рычал мальчик.
— Последний бой со Всеотцом. Люцифер поведет всех против него, — твердо сказал Эмет, подойдя к мальчику.
— Я не верю вам! — кричал Эрге, срывая голос. — Верните моего отца! Или умрите сами! Мне так будет легче, зная, что вас нет!
— Эрге, хватит, — ласково говорила Чаби, поглаживая мокрые волосы мальчика. — Вставай. Пойдем в деревню.
— Я не могу. Не могу ногами двигать! А мог бы, всё равно не пошел. Убейте меня. Я хочу к отцу.
Внезапно, Эмет поднял мальчика и на руках понес его к озеру. Испуганная Чаби поняла его намерение и бросилась отнимать Эрге.
— Доверься мне! — грозно сказал Эмет, отпугнув девушку в сторону. — Хотел бы его убить, он бы был уже мертв.
Она дала ему пройти к озеру, но шла следом. Они погружались в воду, пока отчаявшийся Эрге не остался лицом на поверхности. У Эмета и Чаби виднелись лишь головы. Они обменялись взглядами и в тот же миг осознали, что всё вокруг изменилось. Черный лес вокруг, серое, тучное небо, озеро полностью замерзло, а в нём тысячи оледенелых людей и ангелов. По их лицам было видно, что они мучались даже сейчас, зрачки их бегали подо льдом. Не сдвинуться. Эмет и Чаби, прозревшие правдой, еще долго приходили в себя, пока Эрге, вмерзший в озеро, не желая принимать правду, о которой никогда не говорил отец, звал его, но голос осип, мальчика почти не было слышно.
— Только посмотрите на них, — заговорил Люцифер, проходя мимо ледяных, живых статуй. — Что человек, что ангел — все предатели! Из-за них противостояние Всеотцу затянулось! — отсек он руку одному из предателей, и кровь брызнула на ближайшего. — Я слышал, как ты звал меня, Эмет. Ты все-таки добрался до моих детей. И смотрю, прозрел!
— Здравствуй, Люцифер! — кивнула головой Чаби, коснувшись лбом льда.
— О, и ты здесь. Поддалась воле того упрямца, но не предала меня! Горжусь тобой, дочь моя! Значит, ты с Эметом пришла?
— Люцифер, — холодно говорил Эмет. — Передо мной мальчик. Он еще мал, чтобы полностью понять и принять правду о тебе и мире. Помоги ему! Излечи. Дай ему шанс на лучшее будущее!
Люцифер дошел до торчащих голов и увидел лицо мальчика. Заплаканное, истощенное, не желающее жизни, лишь пустая оболочка. Люцифер сел на колено, вглядываясь в мальчика.
— Знал бы ты, как я любил своего отца. Так сильно, что мама ревновала. Он был для меня всем. Пока я не разочаровался в нем! Он говорил о свободе, но сам ставил стены, граничил всех и каждого по тому или иному признаку. Я воспротивился ему. И лишь потом я понял его! Свобода — она, как вода. Если у воды нет границ, то она опасна. Если же ограничить ее, то она даст жизнь. Одно дело — границы для жизни, а другое — границы для всевластия. Вот, будь ты самым могучим человеком, чтобы ты сделал?
— Сделал бы так, чтобы люди перестали бояться, — тихо сказал Эрге.
— Интересно. А, вот, мои друзья просят тебе жизнь сохранить, здоровье вернуть. Ты одного из них убить хотел. Я, конечно, знаю, что сделаю, но ты на моем месте, что бы с собой сделал?
— А мой папа здесь? — заплакал Эрге.
Люцифер огляделся.
— Да. Где-то там льдом покрывается.
— Тогда я выбираю смерть. Я не боюсь её! Отец…
Люцифер прервал крик мальчика, вонзив меч ему в рот. Он с неприязнью смотрел на молодого предателя. Теперь его место было в этом самом озере. Чаби не могла сдержать слез, не веря, что Эрге поступил с собой таким образом. Эмет же вздохнул, повесив голову надо льдом. Этот мальчик проявил волю к свободе. Его дух оказался сильнее прочих, кто продолжал бороться за мир, погибающий в слезах.
— Мне приятно наблюдать, что ты заботишься о детях, пусть и не о своих. В детях наших будущее, но не давай таким отпрыскам закрадываться к тебе в голову! — наказал пальцем Люцифер.
— Почему же ты даешь мне закрасться к тебе в голову? — спросил Эмет, взглянув на Люцифера.
— Потому что я верю в тебя.
— Или в наш договор! — холодно ответил Эмет.
— Знай свое место! — прорычал Люцифер и прогнал Эмета и Чаби.
Они стояли в озере, прозревшие, принявшие правду жителей здешней тысячелетней деревни, но без Эрге, мальчика, который выбрал свой путь. Короткий, но верный путь к отцу. Эмет обернулся и увидел рыдающую Чаби. Знания подкосили её, и она ослабла. Эмет подхватил её, вскинул на руки и вынес на берег.
— Не все доживут до конца, Чаби.
Она согласно кивнула, протерла глаза и посмотрела на Эмета.
— Я с тобой, — поцеловала она его с надеждой на то, что выбрала именно того человека, с кем проведет жизнь.
В груди Эмета словно оттаял лёд. Он образовался в тот день, когда всё началось, и оттаял сейчас. Эмет понял, что заключенный договор повлиял и на сердце. Он ощущал, как чернильный лед покидает его, как жизнь вновь пробегает по телу, как рушатся границы, выставленные Люцифером.