Доктор Данилов в дурдоме или Страшная история со счастливым концом
Шрифт:
— Одну, — отрезала секретарша. — Всего хорошего.
Елена положила трубку и погрузилась в раздумья.
Сказать, что вызов к главному врачу был некстати, это еще не сказать ничего. Через час-полтора ей надо было быть в больнице у Данилова для какой-то важной встречи с лечащим врачом. Вовка определенно что-то надумал, даже попросил привезти ему руководство по психиатрии, причем попросил намеком, явно не желая, чтобы его поняли окружающие – скорее всего постовые медсестры, ведь он всегда звонит с поста.
При мысли о Данилове на душе сразу же становилось тревожно. Тому было много причин – и непонятные даниловские метания из специальности в
В том, что Данилов не сумасшедший, Елена не сомневалась, слишком хорошо она его знала. Но в то же время и не могла отрицать того, что определенные проблемы с головой у Данилова все же есть. И не в посттравматической энцефалопатии, скорее всего, тут дело, а в Вовкином чисто подростковом максимализме и категоричности суждений. Какая-то часть его так и не смогла повзрослеть, остановившись в своем развитии на четырнадцатилетней или максимум пятнадцатилетней отметке. С мужчинами так нередко бывает. И когда подросток в Данилове брал верх, то… Ах, как же хорошо, что она тогда успела! Прямо кольнуло в сердце и сорвало с места – надо ехать, ехать быстрее, как можно быстрее, надо уже сейчас быть там. Привыкнув доверять своей интуиции, она сорвалась и помчалась в Карачарово. Даже не сомневалась, что очень надо, а когда увидела веревочную петлю, чуть в обморок не упала.
Елена не раз спрашивала себя: а не лучше бы было забрать Данилова, не вызывая «скорую», и всякий раз отвечала на этот вопрос отрицательно. Нельзя было так поступать, никак нельзя, ведь возможности обеспечить наблюдение за Даниловым она не имела.
Нанять сиделку? Смешно – Вовка ее тут же выгонит. Взять отпуск и сидеть с ним самой? Да он убежит, с него станется. Нет, как ни крути, а госпитализация – это лучший выход. Даже и не лучший, а единственно верный.
Если сейчас поехать в больницу, то в самом лучшем случае можно опоздать к главному врачу на полчаса, не меньше. И то только в том случае, если на все про все в больнице отвести минут двадцать, не больше. Как на общение с Вовкой, так и на разговор с врачом, и бросить машину у больницы, а на Сухаревку отправиться на метро, чтобы не застрять где-нибудь в пробках.
Не вариант – к главному врачу нельзя опаздывать ни на минуту. К нему обычно приезжают минут за десять до назначенного времени. Все сотрудники давно уже усвоили, что опоздания Михаил Юрьевич воспринимает как личные оскорбления и никаких оправданий слушать не желает.
— Я могу смириться с чем угодно, кроме опозданий и вымогательства, — любит повторять главный врач.
Опоздания, вернее, их отсутствие, давно стали на «скорой» культом. Самые главные отрицательные показатели, грозящие любому из заведующих и старших врачей серьезными неприятностями вплоть до лишения должности, — опоздания и простой вызова [10] .
10
Простой – задержка передачи принятого вызова бригаде.
Попробовать попросить Майю Константиновну перенести аудиенцию? Лучше уж сразу приехать с заявлением на увольнение. А в семь часов этой Тамары Александровны, которую так ненавидит Вовка, уже не будет на месте. Да и свидания у них там ранние, не так, как везде.
Что ж, значит, надо позвонить в ординаторскую и попросить передать Данилову, что ее приезд переносится
В том, что информацию передадут по назначению, Елена не сомневалась. Какие бы там у Данилова ни сложились отношения, но не до такой же степени, в конце концов. Хотя насчет Тамары Александровны Вовка, скорее всего, прав. Есть в ней что-то такое, отталкивающее. И во взгляде, если присмотреться, и в манере разговора, если прислушаться. Покровительственно-равнодушное, что ли. А так на вид довольно интересная женщина. С огоньком.
В ординаторской долго никого не было. Лишь с третьей попытки удалось дозвониться – флегматичный женский голос, заметно растягивая ударные гласные, сказал «Второ-о-ое отделе-е-ение» и пообещал «сейча-а-ас найти-и-и» Тамару Александровну.
Не прошло и минуты, как Елена услышала деловито-официальное:
— Безменцева у телефона.
— Здравствуйте, Тамара Александровна, это жена Данилова из шестой палаты.
В больнице Елена всем представлялась женой, так проще, да и, в сущности, правильней. Свидетельство о браке никто не спрашивает, а у жены пациента прав по-любому больше, чем у подруги.
— Здравствуйте… Елена, — голос Тамары Александровны чуть потеплел, или просто так показалось. — Если можно, недолго, а то я занята.
— Да-да, конечно. Передайте Данилову, что сегодня я приехать к нему не смогу, но завтра буду точно.
— Я думаю, что вам не стоит торопиться с посещениями. У вашего мужа сегодня случилось обострение, и мы перевели его под постоянный надзор. Свидания ему сейчас категорически не показаны.
— А что случилось? — От волнения у Елены перехватило дыхание. — Какое обострение? Почему?
— Как выяснилось, ваш муж целенаправленно саботировал лечение. Не пил таблетки, а выбрасывал их. В результате ему стало хуже. Сегодня утром он набросился на медсестру в коридоре…
— Как «набросился»? — ахнула Елена. — Хотел ударить?..
— Точно не могу сказать, но инцидент имел место. Мы провели с ним успокаивающую беседу, во время которой разъяснили необходимость строгого соблюдения назначенного лечения…
Тамара Александровна говорила так, словно читала историю болезни. «Провели беседу», «разъяснили необходимость строгого соблюдения назначенного лечения»… Небось сидит сейчас и дневники в историях пишет.
— В итоге он попытался самовольно уйти из отделения, впал в буйство в коридоре и в результате был помещен в надзорную палату.
— А что вы там с ним делаете? — Елене представился Данилов, завязанный в смирительную рубашку, со свежими следами побоев на лице.
— Он спит под наблюдением опытной медсестры. Отоларинголог его уже смотрел.
— А при чем здесь отоларинголог?
— Во время буйства ваш муж ударился носом о пол. Ничего страшного, не волнуйтесь.
«Сама ты, оказавшись на моем месте, наверное бы не волновалась», — с неприязнью подумала Елена, но спросила другое:
— А как долго он там пробудет?
— Не люблю строить прогнозов. Звоните завтра, примерно в это же время, возможно, я смогу сказать что-то более определенное. До свидания.
— До свидания.
Ну и день сегодня. Бедный Вовка, черт его дернул буйствовать. Должно быть, медсестра сказала ему что-то обидное… Или даже обругала.
Потянуло на люди. Нахождение в обществе дисциплинирует, а то того гляди разрыдаешься. Елена посмотрелась в зеркало, оценивая свой внешний вид, сочла его сносным и направилась в диспетчерскую, в расстроенных чувствах позабыв запереть на ключ дверь своего кабинета.