Доктор Дулитл на Луне
Шрифт:
ГЛАВА 7
СЛЕДЫ ВЕЛИКАНА
В ту ночь нам мешали спать и звуки таинственной музыки, не смолкавшие ни на минуту. Позже, однако, необъяснимые явления, которые усугубляли наше замешательство и безотчетный страх, стали следовать с такой частотой, что теперь не очень-то легко все вспомнить и расставить по местам.
Наутро, позавтракав остатками плодов, мы решили двинуться дальше и продолжить свои исследования. Но пока я и Доктор возились с багажом, Чи-Чи и Полинезия отправились вперед, на предварительную разведку.
Мы с Доктором складывали последние вещи, когда увидели мчавшуюся назад Чи-Чи. Обезьянка была вне себя от возбуждения; ее зубы стучали так, что она едва могла говорить.
— Подумайте только, Доктор, — выдавила она наконец, — мы нашли там следы, следы человека! Но какие же они большие!.. Вы просто не можете представить. Идемте скорее, я вам их покажу.
Доктор некоторое время не сводил с напуганной, взволнованной Чи-Чи пристального взгляда, как будто собираясь о чем-то ее спросить. Затем, передумав, он отвел глаза и снова занялся сбором вещей. Взвалив наши узлы на плечи, мы в последний раз осмотрели место привала и убедились, что ничего не оставили и не забыли.
Нам не нужно было переправляться через озеро, почти целиком лежавшее справа от линии движения. Но частично путь наш пролегал по его низкому берегу. Гадая, какие приключения ожидают нас теперь, мы в полном молчании выстроились за Чи-Чи и зашагали вперед.
Примерно через полчаса мы вышли к устью речки, впадавшей в озеро на другом берегу, и, следуя за Чи-Чи, прошли вдоль нее еще около мили. Вскоре лес отступил от воды, берега стали намного шире. Песок под ногами оставался таким же ровным и плотным. Наконец вдали показалась крошечная фигурка ожидавшей нас Полинезии.
Подойдя ближе, мы увидели, что Полинезия стоит возле огромного человеческого следа. Да, это была босая нога человека, с идеальной четкостью отпечатавшаяся в песке. Никогда в жизни я не видел такой исполинской ступни: в длину она имела не менее четырех футов! След, само собой, был не один: вдоль речного берега тянулась цепочка точно таких же, и по промежуткам между ними можно было вообразить, как широк размах шагов прошедшего здесь гиганта.
Встревоженные Чи-Чи и Полинезия молча уставились на Доктора, ожидая разъяснений.
— М-да-а… — пробормотал Джон Дулитл после некоторого раздумья. — Стало быть, тут живут и люди. Боже, ну и страшилище! Что ж, попробуем пойти по следу.
Это предложение явно напугало Чи-Чи. Было видно, что и Полинезия предпочла бы держаться как можно дальше от обладателя подобных ног. Я прочитал в их глазах нескрываемое опасение и ужас. Но никто не стал возражать, и, не говоря ни слова, мы побрели по следам этого поразительного существа, которое, судя по
Но увы! Не прошли мы и мили, как следы сдернули в чащу и исчезли: ни мох, ни листва, лежавшая под лесными деревьями, не сохраняли сколь-нибудь заметных отпечатков. Мы вернулись к реке и поднялись еще немного вверх по течению, ожидая, что загадочное существо лишь на время заходило в лес, а потом снова вышло на песчаный берег. Но эта надежда не оправдалась. По просьбе Доктора Чи-Чи долго обследовала джунгли, стараясь напасть на след великана по каким-либо косвенным признакам — сломанным веткам или примятым растениям; однако ее поиски также не дали результата. Видимо, он попросту спускался к реке, чтобы напиться, — придя к этому заключению, мы оставили преследование и вернулись на старый маршрут.
Чем ближе мы продвигались к обратной стороне Луны — стороне, которую еще не видел ни один земной человек, — тем более странным и более живым становился окружавший нас лес. Громче и громче звучала неведомая музыка, и деревья все явственнее шевелили ветвями. Толстые сучья, напоминавшие руки, и пучки тоненьких прутиков, торчавшие подобно растопыренным пальцам, самым жутким образом раскачивались, сгибались и хватали воздух. А ветер дул с прежним постоянством, оставаясь таким же ровным, тихим и приятным.
И все же лес не выглядел мрачным. Напротив, он был сказочно прекрасен. Нас окружали безбрежные, пестрые моря высочайших цветов, какие могут лишь присниться во сне; но эти неописуемо яркие, радужные картины вызывали в памяти нечто очень знакомое, родное…
Доктор почти не разжимал губ; лишь изредка нарушая молчание, он повторял владевшую им мысль: «Никаких признаков старости!»
— Я бесконечно удивлен, Стаббинс, — дал он наконец волю словам, когда мы присели отдохнуть. — В этом лесу вообще нет перегноя!
— И что отсюда следует, Доктор? — поинтересовался я.
— Как что? Перегной для деревьев — один из главных источников жизни, — ответил Дулитл. — Лес не может расти без… э-э… без компоста, который образуется из умирающих деревьев и разлагающейся листвы, — это он питает молодые ростки, которые и превращаются в новые деревья. А здесь… Конечно, какое-то питание есть и тут… опавшие листья… Но я еще не видел ни одного мертвого дерева. Можно подумать, что мы имеем дело с неким э-э… равновесием. Так сказать, со взаимной регулировкой… э-э… нет, не знаю, как все это объяснить. Я напрочь выбит из колеи.
Тогда я еще не до конца понимал, о чем говорит Доктор. Но и у меня создалось впечатление, что жизнь всех этих гигантских растений сводится лишь к постоянному и безмятежному росту, что они не знают дряхлости, болезней и разрушения.
Мы двинулись дальше, но внезапно увидели, что лес кончается. Перед нами вновь встали горы и холмы. Теперь, однако, они имели совсем другой вид: склоны их были одеты густой растительностью. Всю эту местность покрывал плотный ковер вереска и низеньких кустарников, сквозь которые подчас было очень тяжело пробираться.