Доктор и Апокалипсис: Бугай
Шрифт:
В сети на эту тему была волна недовольства, на разработчиков даже в суд кто-то собирался подавать и, разумеется, кто-то начал собирать через краудфандинг деньги на учреждение новой компании и разработку своей игры про трагедию на Фукусиме. Бугай в своё время удивился, сколько они сумели собрать за два месяца шумихи: семнадцать миллионов долларов, а в течение следующего года добровольные жертвователи докинули ещё десять миллионов. До Stellar Citizen, конечно, далековато, но разработчики всерьёз собрались её создать, а не выкачать из наивных обалдуев сотни миллионов и не
«Японцы всегда мне казались странными ребятами…» — подумал Бугай, всё так же глядя на список с хранилищами.
Он очень интересовался космической тематикой одно время, поэтому Stellar Citizen не прошёл мимо его внимания. Была давняя задумка написать какую-нибудь космическую оперу. Им даже прорабатывался сюжет, было создано множество персонажей с глубоким бэкграундом, но затем он взялся писать свой фанфикшн про героическую Джинни, где тоже потом был космос и персонажи из несостоявшейся космооперы. Особенно ему было жаль Муку, второстепенного персонажа с глубоким бэкграундом, которого он банально слил по ходу сюжета, в основном из-за того, что её предыстория совершенно не сочеталась с сюжетом и многие вещи потом пришлось выкидывать, а это убивало её как персонажа.
«А ведь главным героем я изначально всерьёз рассматривал Рона, братца Джинни…» — подумал Бугай. — «Вообще не представляю, что бы получилось в итоге…»
— Ты… кто… — услышал он хриплый и хлюпающий голос со стороны Померанца.
— Бугай, — представился Бугай.
— Я… вижу… — прохрипел Померанец. — Где… я…
— Ты у меня дома, а меня зовут Бугаем, — ответил Бугай. — Что последнее ты помнишь?
— Тяжело… — произнёс Померанец. — Дай воды, братка…
Бугай дал знак Лере и та бросилась на выход. Спустя минуту в руках Бугая оказалась бутылка минералки и стакан. Он налил газированную жидкость в гранённый стакан и поднёс его ко рту Померанца.
Напоив пришедшего в себя парня, Бугай освободил его голову из захватов и размотал скотч на лбу и переносице.
— Почему я живой? — уже внятно спросил Померанец. — Меня та тварь чуть ли не пополам порвала, я свои кишки на асфальте видел…
— Потому что ты не живой, — решил быть предельно откровенным Бугай. — Ты был заражён заразой и обратился в мертвеца, так же как я и моя дочь.
— Чего, блядь… Что ты несёшь, ты… — начал уходить в отрицание Померанец.
— Не выражайся, — попросил его Бугай. — Это факты, а не попытки ввести тебя в заблуждение. Вспомни, кишки, асфальт…
— Да я помню, блядский ты… — начал Померанец.
Хлопок. Бугай слегка ударил его ладонью по лицу.
— Я повторять не буду, — пригрозил он бывшему военному.
— Извиняюсь, — произнёс Померанец, приподнимая голову и бросив взгляд на замершую рядом со своим отцом Леру. — Кто-то из ребят уцелел?
— Каких ребят? — спросил Бугай.
— Ну, в грузовике со мной были люди… — ответил Померанец неуверенно. — Трое из Казахстана: Канат, Митяй и Асылбек, остальные: Гошан, Ринат, Ракета, Вяз, Димас, Командир и я — россияне, с Капустина Яра. Не видел их возле грузовика на ГЭС?
— Я тебя не возле грузовика нашёл,
Померанец опустил голову и со свистом выдохнул. На его бледном лице доминировала гримаса отчаянья.
Парень внешне был типичным европеоидом: чёрные короткие волосы, глаза голубые, физиономия нордическая, прямой нос с каким-то намёком на горбинку и шрамом от перелома, узкий рот, глаза посажены широко, на правой щеке длинный ножевой шрам, подбородок квадратный, скулы не особо выражены, лоб высокий, тоже со шрамом, но с его происхождением всё не так просто, может, осколок, а может и об табуретку ударился, ростом он около метра девяносто, атлетом не выглядит, средней комплекции, без выраженных бугров мускулатуры, такого в российском городе увидишь — не удивишься.
— Реально сам? — вновь поднял он голову. — Них… ничего не помню.
— Это нормально, — сказал на это Бугай. — Я тоже определённый отрезок времени не помню.
— Но… ты ведь говоришь! — заволновался Померанец. — Мы много жмуров покрошили, но говорящих ни разу не видели!
— Тут следует объясниться… — Бугай взял самодельную табуретку авторства Жука или кого-то из его сыновей и сел рядом со столом. — Начну с того, что в моей нежизни произошло кое-какое примечательное событие… Тебя как зовут, кстати?
— Артур Свенович Померанец, — представился прооперированный. — Старший лейтенант, 24-я отдельная бригада специального назначения, 281-отряд, командир разведгруппы. Бывший.
— Свенович? — удивился Бугай.
— Паспорт посмотри, — увидел Померанец свой паспорт, лежащий на столе рядом с ним.
Бугай раскрыл красную книжечку с гербом РФ и надписью «Паспорт».
— Эстонец? — поинтересовался Бугай.
— Ага, самый настоящий, — кивнул Померанец. — И лучше обращайся по прозвищу. Меня уже лет пятнадцать все зовут Зеро.
Глава двадцать четвёртая. Плохие мертвецы
— Как ты относишься к тому, чтобы есть человечину? — задал пожалуй главный вопрос Бугай.
— Резко отрицательно, командир, — ответил Зеро, своими маленькими бледными ручонками вставляя в уши наушники. — Ща, сек.
Он настроил громкость на плеере, выбрал композицию, покивал головой в такт музыке, а затем поднял взгляд на Бугая.
— Резко отрицательно отношусь, — повторил он свой ответ. — Но, как я понимаю, у меня нет особого выбора?
— Выбор есть всегда, — дал ответ Бугай. — Просто далеко не все варианты являются приемлемыми. Можно питаться нормальной человеческой едой, но тогда забудь о взрывной регенерации повреждений. Можно питаться мясом других таких как мы, будет регенерация, но не такая эффективная, как от незаражённой плоти и шрамы останутся более явственные. И да, в истоке это всё равно человечина, пусть и видоизменённая. Но выбор есть.
— Да какой это выбор? — кивая в так тихо играющей музыке, произнёс Зеро, опустив взгляд на свои тоненькие ножки. — Это теперь всегда так будет?