Доктор Коул

Гордон Ной

Р. Дж. посмотрела на него.

— Стив, доверься мне.

Стив нехотя повесил трубку на место. Пока «скорая» ехала по второму шоссе, он с тревогой наблюдал за Р. Дж. и Стеллой.

Когда они проехали две трети пути до больницы, миссис Олчовски внезапно зажмурилась и схватилась за грудь. Она застонала и широко открытыми глазами взглянула на Р. Дж.

— Проверь ее снова, быстрее.

— Боже, у нее сильная аритмия!

— Теперь можешь звонить в больницу. Скажи, что у нее сердечный приступ, что доктор Коул с ней. Запроси разрешение применить стрептокиназу.

Сказав

это, Р. Дж. сделала Стелле укол.

Клетки сердечной мышцы были насыщены кислородом, и к тому времени, как больница дала разрешение применить стрептокиназу, лекарство уже начало действовать. Когда миссис Олчовски доставили в реанимационное отделение, ее сердце понесло лишь минимальные потери.

Впервые у Р. Дж. получилось использовать этот странный Дар, чтобы спасти человека.

Олчовски рассказали всем друзьям о враче с удивительным медицинским чутьем.

— Она просто посмотрела на меня и тут же поняла, что происходит. Она доктор от Бога! — говорила Стелла.

Команда «скорой помощи» согласилась со Стеллой, в свою очередь приукрасив ту же историю. Р. Дж. стали еще теплее принимать, когда она приходила на вызовы.

— Горожане рады, что у них снова появился доктор, — сказала ей Пегги. — И они гордятся, что он так хорош.

Р. Дж. была немного смущена, но вести о ней распространились по холмам и долинам. Тоби Смит вернулась с собрания демократической партии штата в Спрингфилде и рассказала ей, что делегат от Шарлмонта отметил, что доктор, на которого работает Тоби в Вудфилде, очень приятная и дружелюбная особа — всегда берет людей за руки.

Октябрь положил конец гнусу и разрисовал леса богатой палитрой осенних красок. Местные говорили Р. Дж., что это обычная осень, но она им не верила. Однажды, когда наступило бабье лето, они с Дэвидом отправились порыбачить на реку Катамаунт. Он поймал три приличных форели, Р. Дж. тоже поймала две блестящие рыбины. Очистив форель, они обнаружили, что две рыбы были самками, полными икры. Дэвид сохранил икру, чтобы пожарить с яичницей, но Р. Дж. отказалась, так как не любила рыбью икру.

Сидя на берегу реки, она рассказала ему о том, с чем ей приходилось сталкиваться на работе. Она бы ни за что не отважилась рассказать такое коллеге.

Дэвид не улыбался. Он слушал ее с живым интересом, даже с завистью.

— Это написано в Мишне… Знаешь, что это?

— Какая-нибудь священная еврейская книга?

— Это основополагающий труд еврейского права и мысли, составленный восемнадцать веков назад. В нем написано, что когда-то жил на свете раввин по имени Ханина бен Доса, который мог творить чудеса. Он молился перед больными и говорил, что тот умрет, а этот будет жить. И всегда получалось так, как он говорил. Его спросили, откуда он это знает. На что он ответил, что если молитва дается ему легко, то он знает, что его слышат, а если трудно, то он знает, что его не слышат.

Р. Дж. возмутилась:

— Я не молюсь, стоя перед ними.

— Я знаю. Твои предки правильно назвали это. Это Дар.

— Но…

что это?

Он пожал плечами:

— Теолог сказал бы о тебе и раввине Ханине, что вы оба слышите послание, предназначенное лишь вам.

— Почему мне? Почему моей семье? И послание от кого? Явно не от твоего ангела смерти.

— Я думаю, что твой отец, вероятно, был прав, когда решил, что это генетический дар, сочетание ментального и биологического восприятия, которое дает тебе дополнительную информацию. Что-то вроде шестого чувства.

Он протянул к ней обе руки.

— Нет. Отстань, — сказала она, поняв, чего он хочет.

Но он терпеливо ждал, пока она не взяла его за руки.

Она ощутила лишь тепло и силу его рук, облегчение и ярость.

— Ты будешь жить вечно.

— Буду, если и ты будешь, — сказал он.

Они разговаривали так, словно были родственными душами. Она не забывала, что он уже пережил большую любовь к жене, которую оплакивал. У нее был Чарли Хэррис, ее возлюбленный, умерший, когда их союз был крепким и прочным. Потом она жила в браке с эгоистичным и незрелым мужчиной. Она продолжала держать Дэвида за руки, не желая отпускать.

24

Новые друзья

Однажды во время приема Р. Дж. позвонила женщина по имени Пенни Кольридж.

— Я сказала ей, что вы заняты с пациентом и перезвоните, — сказала Тоби. — Она повитуха. Сказала, что хотела бы с вами познакомиться.

Р. Дж. перезвонила, как только освободилась. У Пенни Кольридж был приятный голос, но ее возраст было невозможно угадать по телефону. Она сказала, что занимается акушерством в холмах уже четыре года. Ей помогали две другие повитухи — Сьюзан Миллет и Джун Тодман. Р. Дж. пригласила их к себе на ужин в четверг, свой выходной день. Посовещавшись с коллегами, Пенни Кольридж сообщила, что они согласны.

Пенни оказалась приветливой коренастой брюнеткой, на вид ей было лет сорок. Сьюзан Миллет и Джун Тодман выглядели на десять лет старше. Сьюзан начинала седеть, но они с блондинкой Джун были настолько похожи, что их запросто можно было принять за сестер, хотя познакомились они всего несколько лет назад. Джун училась по акушерской программе в Йельском университете. Пенни и Сьюзан были медсестрами-акушерками. Пенни училась в университете Миннесоты, а Сьюзан проходила курс обучения в городе Урбана, штат Иллинойс.

Они выразили радость по поводу того, что в Вудфилде появился врач. Они рассказали Р. Дж., что некоторые беременные женщины с холмов предпочитали, чтобы роды принимал акушер или семейный доктор, поэтому им приходилось ездить в другой город. Другие пациентки выбирали повитух.

— Из мест, где все доктора мужчины, некоторые пациентки приходили к нам, потому что хотели, чтобы роды у них принимала женщина, — сказала Сьюзан. Она улыбнулась Р. Дж. — Теперь, когда у нас есть вы, у них появился больший выбор.