Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки
Шрифт:
Его слова показались странными, но допытываться я не стала. Парень и так выглядел усталым и даже расстроенным.
— Что случилось?
Он вздохнул и отщипнул кончик писчего пера.
— У меня тут объявилась небольшая проблема. Отец сказал, что я уже достаточно взрослый для того, чтобы взять на себя некоторые обязанности.
— А кто твой отец?
Он бросил на меня удивленный взгляд, потом мотнул головой.
— Да так. Неважно.
— И что за проблема?
— Я должен придумать несколько проектов по улучшению жизни бедных сословий
Наверное, отец парня — крупный чиновник. Но это правильно, надо приучать сына к делам с юности.
— Для тебя это проблема? — я вскинула брови, а мысли закрутились, как шестеренки. — Ну, слушай. Ты можешь подумать над организацией ясель и детских садов. В деревнях женщины вынуждены оставлять малышей одних дома, чтобы уйти работать в поле. Или вешать их на соседских старушек. Не думаю, что в городах дела с этим обстоят лучше, деньги на нянь есть далеко не у всех.
Возможно, с этим юношей меня свела сама судьба. Я слишком мелкая фигура для того, чтобы изменить жизнь целого пласта людей к лучшему, но Таннатар — аристократ, юноша из уважаемой семьи. Так почему бы не попытаться?
— А еще ты можешь заняться проблемой усыновления брошенных детей. Как с этим в стране, кстати?
Я чуть не ляпнула «в вашей стране», но вовремя прикусила язык. Я ведь тоже якобы коренная жительница.
Пока я говорила, Таннатар смотрел на меня круглыми глазами. Может, с его колокольни эти проблемы выглядят слишком мелкими? Ну да, это не мир спасать.
— Я не знаю, — проговорил задумчиво и почесал висок. — Но твои идеи мне нравятся, в них звучит глас народа. Чувствуя, я обратился по адресу. А то несколько дней голову ломал, да так ничего и не придумал.
Наш разговор прервало появление нейта Шерриана. Деловито осмотрев собравшихся, он прошел к кафедре.
— Сегодня у нас важная тема. Мало кто из менталистов уделяет внимание исследованию собственного разума и его границ.
Наши взгляды встретились, и отчего-то показалось, что эту лекцию он решил прочесть специально для меня. Чтобы я смогла, наконец, разобраться в своем феномене.
— Прошу достать ваши конспекты, уважаемые вольнослушатели. В конце я расскажу об одной малоизвестной технике…
Шерриан диктовал слишком быстро, поэтому я больше слушала и старалась запоминать каждое слово. Перо с чернилами я так и не освоила. Пробовала несколько раз, но все портили жирные черные кляксы, поэтому делать заметки карандашом было сподручней.
Под конец занятия мозг взрывался от обилия информации, за окнами давно стемнело, а организм намекал, что пора бы и отдохнуть. Усталость этого дня давала о себе знать и, когда лекция закончилась, я вздохнула с облегчением.
Вдруг получится просочиться в дверь вместе с толпой?
Но надежда разбилась вдребезги, когда я поймала на себе пронзительный взгляд нейта Шерриана.
— Будьте добры, задержитесь, — любезно попросил он.
Я ждала, пока слушатели один за другим покидали аудиторию, потом направилась к декану. Уголек трусил рядом. С тех пор, как фамильяр отдал мне кольцо, наглости и самоуверенности у него прибавилось. На менталиста он смотрел без опаски, с ехидным прищуром.
— Не ожидал увидеть вас сегодня на лекции, — сказал нейт Шерриан, собирая бумаги.
— Почему же?
— Нейра Мирилис говорила, что вас пригласили в театр, — он усмехнулся.
— Ах… да, точно, — я заправила волосы за ухо. — Пришлось пропустить его ради занятий.
— Прошу прощения, что из-за моей деспотичности вы пропустили такое развлечение, — произнес с иронией. — Придется загладить вину. Не желаете сходить туда завтра вечером? Со мной.
Несколько секунд я молчала, глядя на него удивленно и не зная, что ответить. Предложение оказалось слишком неожиданным и застало врасплох. Пойти в театр с ним? Это уже не назовешь деловым общением ученицы и наставника.
Нейт Шерриан долго смотрел на меня, и от этого делалось как-то… странно. Волнительно, но не неуютно. Было ли это приглашение с подвохом? Но мне совсем не хочется думать о нем плохо, декан столько для меня сделал.
Спохватившись, нейт Шерриан добавил:
— Только без этого противного кота, его я не приглашаю.
Уголек громко чихнул, всем своим видом показывая, что думает о менталисте. А мне отправил мысленное послание:
«Ох, какие мы нежные! Сам не желаю видеть этого кошконенавистника. Но если хочешь иметь под рукой верного защитника, можешь пронести меня в сумочке. Еще я могу прикинуться воротником».
«Меховой воротник летом — жуткая безвкусица. Но за заботу спасибо»
— Это свидание? — спросила, набравшись смелости.
— Вроде того.
Взгляд янтарных глаз стал мягче, теплее, и вместе с тем вкрадчивей. Словно декан менталистов был мужским воплощением кошачьей грации и хитрости. Жаль, что они с Угольком на дух друг друга не переносят, они ведь похожи, как братья. Только в отличие от фамильяра Шерриан не злоупотребляет колбасой, следит за своим здоровьем и внешним видом: тело стройное, подтянутое, без намека на рыхлость и слабость. Улыбка белозубая, с чуть выдающимися клыками, твердая линия подбородка.
Мы стояли так близко, что я чувствовала даже запах. Приятный, здоровый, с еле уловимым шлейфом мужского парфюма. И без примеси раздражающих ноток табака, который в этом мире тоже многие любили.
Тьфу! Меня тут приглашает в театр обаятельный мужчина, а я слушаю занудный голос внутреннего медика. Еще бы анализы сдать попросила.
Уголек, кажется, уловил мои мысли. В голове раздалось противное, как звук сминаемой бумаги, хихиканье.
“Аннис, ты что это, уже начала оценивать его в качестве кандидата для отца твоих будущих котят? А как же учеба? Может, мне все-таки пойти с тобой, чтобы обезопасить от глупостей?”