Долететь и вернуться
Шрифт:
Он покряхтел и вполголоса добавил:
— И ведь знают, мерзавцы, куда бить…
— Ученые люди, — покривившись лицом, согласился Хэст.
Сергей собрался было тоже высказать свое мнение о Проникателях, но разговор прервался. В воздухе замелькали колышущиеся блики света. Появились стражники. Молча и деловито они достали пленников из телеги, развязали, поставили на ноги. В этот раз на долю Хэста досталось больше почтения. Переставляя нетвердые ноги, люди двинулись за стражниками в глубь двора, туда, где темной каменной громадой нависала над замком башня. Сергей, шедший последним, шепотом сказал Мартину:
— Оружие
Мартин кивнул. Хозяева замка знали явно больше того, что им полагалось бы.
Они шли довольно долго. Время от времени впереди лязгала, скрещиваясь, сталь, и появлявшиеся в круге света лица спрашивали:
— Кто? Куда?
— Чародеи! К брайхкамеру!
После этих слов скрещенные топоры раздвигались, бородатые морды ускользали назад, во тьму, а они шли дальше. Сергей не переставал удивляться. Все тут было так же, как и в не раз виданных и осмеянных им исторических фильмах: факелы, пускавшие вверх тонкие струйки сажи, отсветы колеблющегося пламени на стертых до блеска металлических бляхах на груди начальника охраны, запах сырости и плесени. Над головами черными тенями проплывали свешивающиеся из темноты полотнища, казавшиеся отсюда, снизу, клочьями мрака.
Свернув несколько раз, они очутились в небольшом зале с высоким потолком. Едва они вошли, как откуда-то сбоку, из темноты, выбежал богато одетый старик. Мельком взглянув на связанных пленников, он приказал:
— Развяжите этих двоих и удалитесь.
Голос старика был резок, и Сергей понял, что он пользуется в замке немалым влиянием, если позволяет себе такой тон.
Стражники переглянулись. Старший, которому пришлось принимать решение, неловко переступив с ноги на ногу, нерешительно возразил:
— Это колдуны, и Трульд приказал…
— Трульд на стене. Они опять полезли…
— Колдуны…
Старик глумливо ухмыльнулся. От его улыбки стражники попятились. Остро запахло потом. Этот запах перебил даже факельную вонь.
— А я кто? Я-то разве не колдун?
Хоть губы старика улыбались, глаза стали холодными и угрожающими. Не вынеся этого, стражники отступили в темноту, и словно чудом руки пленников освободились. Через мгновение им в спины пахнуло холодом, и они поняли, что остались наедине со стариком.
«Новгородцы» были спокойны, старик неестественно возбужден, а благородный владелец замка Керрольд молча, но пристально смотрел на колдуна. Челюсть его то отъезжала вниз, то возвращалась на место. Он явно понимал во всем происходящем больше, чем кто-либо из присутствующих.
Сергей попытался разглядеть глаза старика, но не смог. Они не задерживались на месте ни на секунду — ощупывали комбинезоны, сапоги, ремни, оставленные Проникателями.
«Да он смотрит, как по леденцу языком водит!» — усмехнулся Сергей. Старик хотел что-то сказать, но вместо голоса из горла вырвался только хрип. Лицо его задрожало, и он закрыл его ладонями. Так и не сумев заговорить, старик подошел к Мартину, провел руками по его одежде, прикоснулся к радиобраслету, Мартин, глядя во вздрагивающее лицо старика, сделал осторожный шаг назад.
— Что ему нужно? — спросил он Хэста, не сомневаясь, что стал участником какого-то местного обычая. — Объясни ему…
— Люди! — сказал вдруг старик, преодолев свою немоту. —
Голос его был тих, почти шепот, но Сергей дернулся, словно от удара. Происходящее было сном! Опомнившись, он вытянул шею, вслушиваясь в эхо и не веря своим ушам, но оно безучастно повторяло: — ди…ди. ди…
Этого не могло быть, но это было. Старик говорил на геолингве.
Не веря себе, инженер тряхнул головой и посмотрел на штурмана. Тот, недоверчиво склонив голову, смотрел на Сергея, также, видно, не доверяя своим чувствам. Как по команде они посмотрели на Хэста. Умудренный имевшимся у него знанием, он сказал одно слово:
— Всезнающий…
И тут словно озарение снизошло на Сергея. В секунду он вспомнил все несообразности, встреченные им в этом злосчастном путешествии, — и поразившую его форму на старике, встреченном ими в лесу, и прием у дикарей, и деструктор. Появление старика связывало это друг с другом и расставляло по своим местам. Ошеломленный своим открытием, он молчал. Молчал и Мартин. Старик с беспокойством спросил:
— Вы люди? Почему вы молчите? Вы люди с Земли?
Глаза его наполнились страхом. Страхом оказаться обманутым в своих ожиданиях. Глаза Сергея, напротив, вспыхнув самыми радужными надеждами, начали выкатываться наружу. Поняв, что не ослышался, инженер окрылился надеждой.
«Неужели прогрессор? — опасаясь радостью спугнуть удачу, подумал он. — Если так, то у него должна быть связь!». Первым взял себя в руки Мартин:
— Кто вы? Что все это значит? Если можно, коротко. Двумя словами.
Услышав его голос, старик улыбнулся. Его качнуло, словно натянутая внутри струна, державшая его, лопнула, и он едва не упал. Он нащупал за собой кресло и сел. Прикрыв лицо ладонями, он казался людям грудой блестящего тряпья. Так продолжалось несколько минут. Никто не решался прервать его молчание. Потом напряжение покинуло его. Расправившись со своими эмоциями, старик тихо сказал:
— А я уже перестал надеяться. Какой сегодня день?
— Тридцать первое августа.
— Год две тысячи четыреста двадцать третий?
— Да…
Не в силах сдержаться, старик обнял людей.
— Шесть лет! — пробормотал он. — Шесть!.. Где ваш корабль?
Нетерпение, сквозившее в голосе старика, все поставило на место. Это был не глубоко законспирированный прогрессор, а космический Робинзон, такой же, как и они сами, бедолага, застрявший на планете после аварии. Мартин ощутил себя обманутым. Горечь потерянной надежды проскользнула в его ответе.
— То, что осталось после посадки нашего корабля, находится в полутора тысячах километрах отсюда. Корабль разбит. А вы, судя по всему. Великий Жо?
Старик не оценил штурманского ехидства. Ему было не до того.
— Разбит? — эхом повторил он. Секунду он смотрел на них, словно ждал, что кто-то из них рассмеется этим словам, как веселой шутке. По лицу его побежали капельки влаги. С какой радостью он рассмеялся бы с ними! Но люди молчали, и старик сжал лицо ладонями.
Удар был слишком силен. Переход от отчаяния к надежде и от надежды к отчаянию оказался слишком резок. Когда он поднял голову, Сергея поразила глубина отчаяния на его лице… Глаза его потухли. Минуту они стояли молча. Затем старик провел ладонью по лицу, словно стирал с него остатки разбитых надежд.