Долг
Шрифт:
Подойдя к Лорину, неуверенно подняла на него взгляд. Он выглядел… как король какой-то. Гордая осанка, выразительные глаза, выражение лица чуть задумчивое и ни единого лишнего движения.
— Могу я… сумку повесить? — подала я голос, отвлекая мужчину от обдумываний своего злодейского плана по захвату мира (я была уверена, что это делают именно такие мужчины, как он, и именно с таким лицом).
Он посмотрел на меня, и я сглотнула. Взял сумку и примостил её рядом со своей. Потом протянул мне руку. Всего секунду я сомневалась. Понятно же всё. Даже говорить что-то бесполезно. Если предлагает, то пешком я сегодня не иду, хотя у меня этот день последний…
====== 12 глава ======
Я вложила
Лорин молча тронул поводья, и конь пошёл обратно к дороге. Остальные повторили его жест. Можно было молчать. И так все всё понимали, даже я, далёкая от ликанов и их правил.
Прошёл час. Солнышко давно встало и заявило свои права на день. Птицы очнулись от ночи и запели свои только им понятные песни. Зажужжали насекомые, изредка пролетая у меня под носом. И я всё ждала. Колкое предчувствие доставляло неудобства. Всё представляла, когда же наконец Лорин начнёт свои грязные приставания. Сегодня мы приедем. Сегодня мне, как личности, придёт конец. В каком-то смысле я умру. Морально. Думаю, после этого терпеть все издевательства будет легче. Когда нечего терять, унижения не кажутся такими мерзкими. Что-то я сделаю. Наворочу дел, утону в какой-нибудь луже или подпалю дом… много вариантов, нужно лишь освоиться в клетке, а дальше всё, как по нотам.
Настал обед. Лес вокруг менялся не сильно. Гиганты-деревья устилали весь наш путь, множественные кустики скрывали землю от посторонних глаз, частенько слышались какие-то шорохи. Наверное, какие-то дикие звери носятся. Солнце сквозь гущу листвы проходило трудно, наверное поэтому оно не пекло. Сегодня был жаркий день, а у меня даже голова ничем не покрыта. Заработать солнечный удар не хотелось. Умереть — не умру, но вот от головной боли и рвоты мучиться буду долго.
Лес был слегка чуждым. Я привыкла к берёзкам, елям, тополям. Полевых цветов тут тоже не наблюдалось, земля в основном была голой или покрыта лёгким мхом. Но какая-то неведомая свежесть наполняла лёгкие, даря покой. Дорога тоже была широкой. Возможно, это была обычная лесная тропа, поскольку я видела и другие пути, пронизывающие лес.
Испугалась я, когда увидела человека верхом на лошади. Мужчина с русыми волосами и чёрными глазами. Он проводил нас взглядом и пошёл по своим делам. Никто не обратил на него внимания, кроме меня. Я следила за ним, пока была возможность. Он ехал в противоположную сторону, поэтому быстро скрылся за необъятными деревьями. Все молчали, значит… это был ликантроп. Мне даже показалось, что он смотрел только на меня. Но это было глупо, ведь я совершенно не представляла угрозы. Наверное, от неожиданности и страха померещилось.
Вскоре встретили ещё двоих мужчин, что ехали нам на встречу. Они сдержанно кивнули Лорину, вопросительно оглядели меня и поехали дальше. Меня это всё сильно нервировало. Еле удержалась, чтобы не посмотреть им в след. Кажется, Тур поздоровался с одним, но как-то тихо и сдержанно. Именно в такой момент я была счастлива, что сижу в седле, а не иду пешком. У меня и ноги бы запутались от таких пристальных и каких-то диких взглядов. Меня так Лорин оглядывал в папином кабинете. Бр-р.
Старалась держаться непринуждённо. Чем дальше мы ехали, тем прохладней становилось. Солнечный свет не проникал сюда, и создавалась странная атмосфера таинственности. Я наслаждалась с каким-то двояким чувством. С одной стороны, я опять была под впечатлением от природной красоты, была польщена возможностью просто увидеть это и как-то прикоснуться к прекрасному. А с другой стороны, меня выворачивало наизнанку от омерзения к будущей жизни. Стыдилась, что не борюсь. Пара попыток не в счёт. Думала, что нужно прямо сейчас упасть с лошади головой вниз или убиться об первое попавшее дерево, чтобы как-то прекратить эту чёрную полосу, которая стала фоном моей жизни. Нет конца той мерзости, что окружала меня. Но меня останавливал страх. Боялась, что опять ничего не получится, я опозорюсь, и меня в прямом смысле посадят на цепь. Не хотела унижения. Поэтому и сидела. Смотрела вперёд и понимала, что, начни Лорин приставать ко мне, я ничего не сделаю. Буду терпеть. Мне больше ничего не остаётся. Только ждать и молиться.
Морик не переставая трещал с Франком о том, что он будет делать дома и как «сильно будет любить» свою жену. Франк подначивал его и хвастался, что время проводить будет с несколькими одновременно. Они оба спорили, как женатый мужчина и холостяк. Я их не слушала. Хотя их доводы были интересными. Смотрела вдаль, боясь увидеть этот чёртов город. Словно готовила себя к предстоящему. Приказывала себе не плакать и держаться, согласно статусу. Холодно и гордо. Пусть я уже не имею прав, и моя жизнь гроша ломанного не стоит, но лицо я ронять не собиралась. Хотя бы первое время. Буду держаться сколько смогу, а дальше… уже не важно.
Ближе к вечеру похолодало. Солнце постепенно скрывалось, охлаждая лес. И так было не особо жарко, а теперь стало… бодряще.
— Ну чего притихла-то, а? — услышала я голос Морика, который подъехал к нам слева. — Ты никак плакать собралась?
Я испугалась, наверное, слишком сильно. Руки в миг задрожали. Я не хотела, чтобы кто-то вообще видел меня в таком состоянии — это было показанием трусости, которую я так отчаянно прятала в себе.
— Нет-нет, — попыталась я придать голосу непринуждённость. — Просто задумалась.
— Да прям уж и задумалась, — не поверил он мне. — Не боись, тебе наш город понравится. С Мелиндой и Майлой познакомишься, они тебе всё покажут, глядишь, и подружитесь.
Еле удержалась от гримасы. «Подружитесь», — перекривляла я в голове. Как безродный щенок и две девчонки. Посмотрят на меня, поиграются. Они же такие же ликаны, как все. Мерзкие и жестокие. Только их женщин не хватает мне для полного счастья. Надеюсь, он просто шутит, пытаясь поддержать разговор.
— Да, конечно, — выдавила я из себя и вымученно ему улыбнулась, вновь отворачиваясь, показывая, что разговор окончен.
По идее, это должно было сработать. Дама отворачивается, значит будь добр заткнись и уходи. Да и в обычной жизни, если тебе отвечают и отворачиваются, то это означает, что тема закрыта! Всё, дальше её продолжать не стоит.
— Слушай, ты только в городе не реви, ладно? — продолжил он. — У меня репутация хорошего мужика, а твоё лицо в миг разобьёт её в пух и прах. Лады?
Сглотнула, пытаясь оттянуть момент истерики. Ненавижу. Не собираюсь я… плакать! Как окажусь наедине с собой, так и поплачу. Мне слишком стыдно.
— Морик, я же сказала, что плакать не буду, — устало ответила я и посмотрела ликану в глаза. — Всё хорошо.
И вновь отвернулась. Он помолчал.
— Короче, братан, я тебе не завидую, — выдал насмешливо усач и наконец-то замолк.
Кому он это говорил, догадаться было не сложно. Я ему это тоже говорила. Он — идиот, и всё этим сказано. Болван, каких поискать. Мог ведь ехать домой с золотом. Купил бы на него… даже не знаю, дом большой! Табун лошадей! Земли и рабов! Да всё, что в голову придёт. А взял меня, причём сломав мне жизнь при этом. Отлично, да? Он не взял тех, кто продаёт себя, но не отказался от той, кому претят все эти мысли. Ну, точно с головой поссорился.