Долгая дорога домой

Костелоу Дайни

Элен вернулась в кровать и, закутавшись в одеяло, стала ждать, когда за ней придут. Она не решалась спуститься вниз сама, боясь, что встретит того человека из церкви. Ей ужасно хотелось только одного: вернуться домой.

Когда оба священника возвратились после утренней мессы и завтракали в столовой, Агата Соз поднялась на второй этаж и, тихонько открыв дверь, зашла в комнату к девочке. Она увидела, что Элен, одевшись в найденные для нее вещи, сгорбившись сидит на кровати.

При виде домоправительницы девочка встала. В чужой одежде, совершенно не

подходящей ей по размеру, она еще больше казалась похожей на оборванку, чем вчера.

— А, вижу, проснулась, — улыбнулась мадам Соз. — Это хорошо. Кушать хочешь?

Элен молча кивнула.

— Отлично, — бодрым голосом произнесла домоправительница. — Сейчас мы спустимся вниз, и ты позавтракаешь.

У подножия лестницы она остановилась, чтобы сказать следующее:

— Ты ведь знаешь, что находишься в доме причта? Значит, вполне естественно, что увидишь и отца Ленуа-ра, и отца Тома. Они как раз сейчас завтракают, и их не нужно пугаться.

Элен снова кивнула, опять ничего не сказав.

— Не волнуйся, — добавила домоправительница, — они будут в столовой, а мы с тобой на кухне.

Элен быстро расправилась с горячим шоколадом и свежими круассанами, которые дала ей мадам Соз. Девочка чувствовала себя куда лучше, чем накануне, и даже не забыла сказать «спасибо» и застенчиво улыбнуться мадам Соз, когда та снова наполнила ее чашку. Эта вежливость укрепила Агату в мысли, что девочка не из уличных.

— Когда ты закончишь завтракать, — сказала она, сгружая тарелки в судомойку, чтобы их потом вымыла Нина, служанка, — надо будет пойти и поздороваться с отцом Ленуаром. — Не обращая внимания на страх, отразившийся на лице девочки, она добавила: — Он старший священник этой церкви и хочет познакомиться с тобой. Отец Ленуар очень добрый человек, и он тебе обязательно понравится.

Через десять минут Агзта постучала в дверь кабинета священника, и когда он ответил «войдите», она, крепко держа за руку, ввела в комнату Элен, шедшую тень неохотно.

— Доброе утро, отец мой, — сказала Агата, будто и не видела его сегодня уже три раза. — Это Элен, которую мы вчера обнаружили в церкви. — Она повернулась к девочке и подсказала: — Скажи отцу Ленуару «доброе утро», Элен.

— Доброе утро, отец Ленуар, — пробормотала девочка.

— Доброе утро, Элен, — улыбнулся священник. — Подойди и присядь.

Стул уже стоял перед его столом, и мадам Соз подвела к нему девочку, а сама села в углу за ее спиной.

— Ну, дитя мое, — начал священник, — скажи, как тебя зовут.

— Элен, — выдавила она.

— Элен, а как дальше? Скажи мне полное имя и фамилию.

Элен неловко заерзала:

— Элен Розали Сен-Клер.

— А есть у тебя братья и сестры? — спросил священник, рассчитывая, что это ее успокоит.

Эффект был прямо противоположный. Краска отхлынула от лица девочки, в ушах у нее эхом отдались вопросы Гастона. Как надо отвечать на этот раз? Какого ответа ждет этот человек? Она смотрела на него, не в силах заговорить.

— Элен, — раздался тихий голос мадам Соз, — отец Ленуар спрашивает о твоих родных. Ты же можешь ему ответить?

Элен молчала, и священник решил зайти с другой стороны.

— Где ты живешь, Элен?

Элен по-прежнему молчала, и Агата снова подала голос:

— Ты вчера говорила, что хочешь к маме. Как же мы ее найдем, если ты не знаешь, где живешь?

— Мамы в городе нет, — ответила Элен. — Она уехала в деревню с Кларисой и Луизой.

— Это твои сестры? — спросил отец Ленуар.

Элен молча кивнула.

— А папа? — Агата взяла расспросы на себя, потому что стало ясно: она получает ответы, а священник — нет.

— Он ушел из дома, — ответила Элен.

— Ушел? Куда же?

— Не знаю… — У Элен задрожала губа. — Он не вернулся домой.

— А где твой дом? — спросила Агата, изменив первоначальную формулировку.

— Я не могу вернуться туда, — сказала Элен. — Он может опять прийти!

Взрослые почувствовали себя сбитыми с толку.

— Кто может прийти? Твой отец?

— Он застрелил Мари-Жанну!

— Кто застрелил? — спросил священник в упор, отбросив все условности. — Кто такая Мари-Жанна и кто ее застрелил? Твой отец?

Вместо ответа Элен расплакалась.

— Безнадежно. — Священник с досадой глянул на свою домоправительницу. — Топчемся на месте. Девочка что, слабоумная? Почему она не отвечает мне на простые вопросы?

Агата, на миг задумавшись, выдала предположение:

— Наверное, потому, что вы мужчина.

— Но я священник! — запальчиво возразил он.

— Да, отец мой, но при этом вы еще и мужчина. А я думаю, она боится мужчин. — Мадам Соз кивнула в сторону девочки, сидящей лицом к священнику и спиной к ней. — Вы же помните, что я вам рассказывала про ее синяки.

Священник сперва посмотрел недоуменно, а потом согласно кивнул.

— Что ж, Элен, — сказал он. — Наверное, тебе стоит пойти с мадам Соз в кухню. Наверняка там для тебя найдется какое-нибудь дело.

— Я хочу домой! — Голос Элен сорвался всхлипом.

— Конечно, конечно, вмешалась мадам Соз, не давая священнику заговорить снова, — но твоя одежда еще не высохла. А потом мы зашьем прорехи и подумаем, как доставить тебя к маме и… — Она вовремя прикусила язык, чтобы не сказать «к папе». Вполне возможно, что именно папа ее так и разукрасил, человек, который, как поняла мадам Соз, застрелил Мари-Жанну, кто бы эта Мари-Жанна ни была. — Давай пойдем отсюда. Отцу Ленуару надо работать, не будем ему мешать.

Встав, она протянула руку, и Элен взялась за нее, как маленький ребенок. У дверей Агата Соз оглянулась на священника. Тот пожал плечами, будто говоря: «Делайте что хотите».

Глава семнадцатая

Розали чуть ли не выхватила конверт из рук Пьера и, разорвав его, достала листок бумаги. Быстро его пробежала — и Пьер увидел, как краска отхлынула от ее лица. Не глади на слугу, она перечитала письмо еще раз, на этот раз медленнее, и застонала от душевной муки.