Долгая дорога. Зов Вора
Шрифт:
Хромов смотрел на брата зло, с лютой ненавистью, пытаясь удержать рвущуюся на волю звериную ярость.
– Храм открыт, выбирай.
Александр все так же, не отрывая взгляда от брата, медленно скинул с плеч рюкзак защитного цвета, принесенный из нашего мира, расстегнул молнию, запустил туда руку и извлек наружу этот кусок железа, из-за которого все словно посходили с ума.
Если бы мне не было так больно, то я бы рассмеялась над ситуацией. Правда, боюсь, мой смех был бы не уместным.
Хромов держал в руках статуэтку, сжав ее так, что пальцы побелели, и не торопился отдавать Владу. Грудь тяжело вздымалась с каждым вдохом, глаза бешеные.
Не
– Я уже почти передумал его отдавать,- сквозь зубы процедил Саша, и я заметила, как подрагивает его рука от напряжения.
Реймар, откинув сомнения, сделал шаг вперед и, сомкнув свои пальцы на статуэтке, потянул ее к себе. Хромов не отпускал. Так они и стояли, глядя друг на друга убийственными взглядами, а потом Александр отступил.
– Ты идиот,- натянуто усмехнувшись, произнес Влад,- это твой самый неправильный выбор в жизни.
Зря он так, все правильно у Саши с выбором. Все отлично.
– Отпусти ее,- потребовал Александр.
– Чуть позже.
Реймар в два шага очутился у дверей в Храм. На самом пороге замер на долю секунды, а потом, отбросив все сомнения, решительно шагнул внутрь. В туже секунду боль покинула мое тело, и я смогла дышать полной грудью. Встать бы и спрятаться, но сил после воздействия Влада вообще почти не осталось. Пелена подступила еще ближе, я могла протянуть руку и коснуться ее.
В Храме, вокруг Реймара, держащего в руках Стража начали сгущаться энергетические потоки. Белый свет, начал приобретать фиолетовый оттенок. Светящиеся линии скручивались вокруг него, поднимаясь с самого низа, от щиколоток, с каждым витком все выше и выше, образуя светящийся кокон.
Так продолжалось ровно до тех пор, пока один из витков света не достиг Стража. Едва коснувшись его, световые линии словно взбесились, начав хаотично метаться из стороны в сторону. То место, что соприкоснулось с Баксом, окрасилось в оранжевый цвет, который начал стремительно распространяться во все стороны. Влад в недоумении оглядывался по сторонам, с каждой секундой хмурясь все больше и больше, а Хромов тем временем снова засунул руку в рюкзак и достал вторую фигурку, точно такую же, один в один.
– Я всегда просчитываю все до самого конца,- спокойно заметил он, демонстрируя брату статуэтку.
– Ах, ты...-Влад попытался сделать шаг к выходу, но световые лианы, словно живые бросились в его сторону, оплетая ноги, руки, тело.
Там где они прикасались, одежда моментально обугливалась, и они впивались в мужское тело.
Лицо Реймара исказилось от боли, но я так и не увидела на нем ни грамма страха, только ненависть и глубокое осознание того, что проиграл.
А потом он закричал. Крик, многократно усиленный Храмом пронесся над поляной, и мне показалось, что это с меня живьем сдирают шкуру.
Тошнотворно запахло жареным мясом, и мне еле удалось сдержать рвотный позыв. Крики все не затихали, и я мечтала зажать себе уши, как это сделала Виктория, скрючившаяся в комок рядом со мной. Вот только не могла даже рукой пошевелить от ужаса.
Ярко-оранжевые змеи, сотканные из света, подхватили его корчившуюся в агонии фигуру, приподнимая ее над каменным полом. Подложная статуэтка, Чирик, со звенящим звуком треснула сначала пополам, а потом и вовсе обратилась в прах, осыпавшись бесформенной кучей ему под ноги.
После этого яркая, оранжевая вспышка озарила небо и всю прилегающую территорию, заставляя прикрывать глаза и отчаянно жмуриться, а когда она так же внезапно погасла, в храме не было никого. Только две кучки пепла рядом. Все что осталось от Чирика и Влада.
Я не знала, что мне делать. То ли плакать, то ли радоваться.
Радость оттого, что один из моих страхов теперь в прошлом. Реймар больше не сможет добраться до меня и что-либо сделать. А плакать оттого, что сегодня, своими собственными глазами я увидела, как люди столкнувшись с этой проклятой магией обращаются в ничто, жалкий пепел, ледяные осколки, обожженные фигуры, словно созданные сумасшедшим скульптором. Это стало для меня шоком, все внутри клокотало, бурлило и стонало от непередаваемого ужаса. Столько смертей, за раз, совсем близко. Для девочки, любящей посидеть за компьютером, выпить чашечку ароматного кофе, потанцевать под задорный ритм, это оказалось слишком. У меня никак не получалось отдышаться, сдержать крупную, беспорядочную дрожь, и безудержные слезы льющиеся из глаз. Было ли мне жалко Влада и всех остальных? Не знаю, каждый из них желал мне если уж не смерти, то адских мучений, но все равно было жутко.
Храм, получив жертву, снова озарил белым светом свой главный зал, приглашая всех внутрь, а потом внезапно, будто передумав, начал стремительно закрывать свои тяжелые, кованые двери. Так быстро, что Хромов, сжимая в руках настоящего Стража, еле-еле успел боком проскочить внутрь. После чего створки наглухо закрылись, и мы с Викой остались одни, на искореженной поляне, где не осталось практически ни одного живого места, а под землей были погребены десятки человек.
– Что если и Хромова сейчас так же поджарит?- простонала Вика, не скрывая ужаса и тоски.
Я вся вжалась. Действительно, вдруг? Пусть у него настоящий Страж, а не качественная подделка, но вдруг Храм разозлился после неудачной попытки Влада? Вдруг там что-то сдвинулось и теперь пойдет не так? Я еще никогда в жизни так ни за кого не переживала. Несносный человек, жестокий, холодный как древний айсберг, который ломал меня, рвал на части, делал мою жизнь невыносимой, но которого я любила, не смотря ни на что. И если сейчас он не справиться, не выдержит, умрет, то я отправлюсь следом за ним, и дело не в белесом тумане, окружившим меня практически вплотную. Нет. Дело в том, что я словно привязана к нему, толстыми канатами, прикована цепями. Чтобы между нами не происходило, чтобы он не вытворял, я все равно не могла без него жить. Любила отчаянно, безумно, растворяясь в нем и сгорая дотла. Интересно на сколько меня еще хватит? Когда я в погоне за ним, окончательно потеряю себя?
Когда луч, поднимающийся от Храма к небу, окрасился в темно-фиолетовый цвет, а внутреннее ощущение Зова, всегда незримо присутствующее под сердцем, растаяло, я поняла, что у него все получилось.
А еще я поняла, что должна сделать, что бы хоть сохранить хоть что-то от себя.