Долгая полночь
Шрифт:
Жанна осторожно осмотрелась из-под прикрытых век. Глаза сильно слезились, но она всё же смогла разглядеть небольшую комнату, кажется, единственную в доме, грубый стол у стены, связки сушёной рыбы под потолком и — к её изумлению — шкаф, на полках которого кроме посуды примостилось несколько книг.
Тут она поняла, что лежит на узкой кровати в самом углу комнаты, прикрытая тонким одеялом, и что на ней вовсе нет одежды — если не считать таковой нательный крестик и многочисленные повязки. Кто-то аккуратно перевязал по всем правилам медицинской науки и рассечённую клинком Жана ногу, и разбитое запястье, а заодно сменил обмотки на плече, да ещё пропитал их какой-то зелёной мазью.
Пахло хвоей.
Жанна осторожно повернулась, продолжая разглядывать комнату. В боку тут же ухнула тупая боль — кажется, она всё же отшибла его тогда о камни. Или о воду. Но, по крайней мере, осталась жива. Да вдобавок повезло оказаться на берегу, где были люди.
Правда, она не могла даже предполагать, кому в нынешние времена придёт в голову помочь выброшенной волнами на берег женщине. Любой хоть сколько-нибудь знакомый с морем человек скажет, что это может быть русалка, которая схватит неосторожного, лишь только он подойдёт, утянет на глубину, и ищи-свищи его потом, разве что кости найдут на берегу. Попадались и другие русалки, которые могли даже помочь выплыть утопающим морякам, а иной раз и выйти с ним на берег да стать примерной женой – и уйти однажды обратно. Но это редкость. В общем, дураков помогать ей найтись не могло во всей Франции и Англии вместе взятых – ан нет, кто-то всё же рискнул.
И что скажет неведомый спаситель, когда узнает, что вытащил из воды вовсе не русалку?
Но тут скрипнула дверь, и Жанна поспешно повернулась обратно, натянув одеяло и притворившись спящей. Едва слышно раздались чужие шаги, словно некто шёл в мягких охотничьих сапогах, но не пытался красться. Что-то стукнуло о стол, звякнула сталь. А потом шаги остановились.
– Ты не спишь, колдунья, – услышала Жанна. Голос был мужской, старческий, но бодрый и сильный. — Хватит притворяться.
Она открыла глаза. У кровати стоял старик лет шестидесяти на вид, на лице которого словно отметились все прожитые годы, не сумевшие согнуть его спину. Жанна готова была поклясться, что силы в жилистых руках, которые сжимали сейчас связку рыбы, хватило бы сломать ей шею за пару мгновений. По щеке мужчины тянулся длинный шрам, ещё один красовался на шее.
— Быстро приходишь в себя, – сказал рыбак. – Что заставило колдунью плавать без лодки в шторм?
— Один рыцарь по имени Жан д’Олерон, – мрачно ответила Жанна и села, прижимая одеяло к груди. Серые, не по-стариковски живые глаза внимательно изучали её. — Сбросил меня с обрыва в море.
Жанна нисколько не боялась рассказывать. Она была целиком во власти этого странного старика -- всё же старика, она не могла звать его иначе. К тому же тот оказался слишком уж чутким, и колдунья не сомневалась, что ложь он распознает так же быстро, как её притворство. В конце концов, она бы наверняка погибла там, на берегу, и если он сейчас изволит зарезать её прямо здесь – что же, пускай.
Но рыбак не спешил хмуриться, доставать кинжал и вонзать его в грудь Жанны. На лице его вообще не дрогнул ни один мускул, словно Жанна рассказывала о сборе капусты на соседнем поле.
– Мне нужно уходить, – добавила она. – Если д’Олерон явится сюда...
– Пускай приходит, – равнодушно ответил старик. – Я давно уже не служу ни ему, ни его отцу, и он хорошо знает это.
Значит, он ещё и знаком с Солнечным рыцарем. Новость эта Жанну не удивила, да впрочем, её вряд ли могло сейчас удивить что-нибудь вообще. Слишком уж странным было это место.
– Кто ты? – спросила наконец колдунья.
– Меня зовут Франциск. Я рыбак.
– У рыбаков не стоят дома книги и они не знакомятся с дворянами, разве что ты спас бы его когда-то, как сейчас меня.
– Я спас тебя только потому, что море должно мне много жизней, и я забираю этот долг, – ухмыльнулся Франциск. – Да и не каждый день волны выбрасывают на берег красивых женщин. Всё больше английских моряков.
– И всё же ты не рыбак.
Он лишь пожал плечами и уселся на стул, сложив руки на груди.
– Что такого ты натворила в Монтендре, если Солнечный рыцарь столкнул тебя в лапы к морским духам? Насколько я помню, он всегда был вежлив с дамами. Почему он так зол на тебя?
– Я убила его брата, – без выражения ответила Жанна.
На лицо Франциска вновь выползла злая улыбка.
– Бедняга Луи, – сказал он. – Говорил я, что однажды женщины подведут его, но нет, он не слушал. Если уж положил глаз на какую красотку, так обязательно брал своё. Однажды он просто должен был нарваться. Вот и получил.
Жанна промолчала. Рыбак начинал пугать её: впервые в жизни колдунья встретила человека, способного так легко угадывать всё, о чем она думала и даже не думала вовсе.
А ещё она обшаривала комнату взглядом в поисках одежды и не находила её.
– Значит, он тебя взять захотел, а ты отказала, – продолжал Франциск. – Убивать, конечно, не стоило, хоть я и считаю, что туда ему самая дорога, но сделанного не воротишь. Солнечного рыцаря я тоже понимаю. Почему ты думаешь, будто он сюда поедет? Любой подумает, что ты мертва. Не в человеческих это силах – выплыть в шторм у скал.
– Но ведь я выплыла, – не удержалась Жанна.
– И погибла бы на берегу, если б я не заметил тебя, – безжалостно добил её Франциск. – Волны тащили тебя обратно. И ты не могла никого призвать себе на помощи.
– Духи мне не помогали.
– Тебе помогла сама Дердаэль, колдунья. Не забудь оставить ей подношение в храме. Вдруг оно не окажется в карманах священников?
Жанна хотела сказать, что с ангелом удачи никогда не общалась, да и незачем ей выделять безвестную ведьму среди тысяч других людей, но язык снова словно отнялся. Она знала непостоянность и непредсказуемость сущности, что звалась среди людей Дердаэль. Иные клирики сомневались даже, разумна ли она, а кое-кто и вовсе не стеснялся высказывать, будто никакой Дердаэль нет на свете, а посвящённые ей храмы занимаются сбором денег с доверчивых прихожан. Но слишком уж повезло Жанне не разбиться о камни у подножия обрыва, не утонуть во время шторма, не умереть на скалах у берега... да ещё Франциска встретить.
Правда, она толком не могла сказать, повезло ей с последним или всё же нет.
– Если ты ищешь свою одёжку, так она сохнет снаружи на солнце, – сказал рыбак. – Даже сапоги целы, хотя могли утащить тебя вниз. Я смыл соль и вымочил всё в пресной воде, чтобы тебе хоть было что надеть.
– Уверена, с моряков одежду ты не снимаешь, – пробормотала Жанна.
– Так ты и не моряк, – рассмеялся Франциск. – И не приплыла сюда под флагом короля Эдуарда, знаешь ли. Раздевать француженку, да к тому же рыжую и красивую – это вовсе не то же самое, что раздевать моряка-англичанина. Не будь на меня в обиде, колдунья: не сними я одежду, так пришлось бы таскать просоленную рубашку с юбкой, да и ранам твоим от соли лучше не станет. А женского тела я уж видал-перевидал – ещё одно ничего не изменит.