Долгая полночь
Шрифт:
Кто-то ударил её тогда, у дома. Тот самый рыцарь, приехавший к Франциску. Это был Жан д’Олерон, больше просто некому, ведь он явно искал её, а кто ещё поедет в несусветную даль за раненой колдуньей? Жанна не знала, почему он один, куда везёт её и зачем, ведь мог убить сразу. Зато похититель ещё не заметил, что она пришла в себя.
Правда, кроме конского бока и клочка неба, видеть ничего колдунья не могла, но всё равно рядом нет ни английских лагерей, ни хоть сколько-нибудь крупных городов. До них ещё ехать и ехать, а она вряд ли лежала без сознания больше часа – солнце едва начало садиться. Меж тем всадник свернул с тропы и остановился.
– Пора отдохнуть, – сказал он откровенно издевательским тоном. Словно куклу, сдёрнул колдунью с коня, да так, что та едва не прикусила язык. Поднял за ворот рубашки, вглядываясь в глаза.
– Когда ты упала в море, я уж думал, это навсегда, – добавил рыцарь. – Нет уж, милая Жанна, повидал я много людей, каких Дердаэль любила, да только ты их всех за пояс заткнёшь.
Жанну захлестнула бесконечная ненависть, острое желание тут же убить на месте проклятого рыцаря, но увы, рядом не было ни Балгурфа, ни кого ещё. Соревноваться же с Жаном в силе и ловкости ей вовсе не хотелось. По крайней мере, сейчас.
В один миг рыцарь прижал её к ближайшему деревцу, снял с крюка на поясе моток верёвки и связал руки за спиной, а потом ещё и примотал локти к стволу. Жанна мрачно смотрела на него.
И не смогла сдержать изумлённого возгласа, когда похититель всё же снял шлем.
С едкой усмешкой на неё глядел отнюдь не Солнечный рыцарь, но Берт, тупоумный громила, личный палач Жана. И во взгляде его теперь была не пустота, а разум.
– Никак не ждала увидеть дурачка-убийцу, палача, игрушку мессира д’Олерон? – насмешливо спросил он. – Ай-ай-ай, милая моя Жанна! Слыхал я, что вы, ведьмы, умеете заглядывать людям в душу. Да только ничего ты не увидела – не то я бы об этом знал.
Она не могла понять, кажется это всё или происходит взаправду. Берт был таким же, когда Жанна видела его последний раз – и всё же другим. Изменились черты лица, быть может, потому что с него сошла глуповатая улыбка, чуть исказились уголки глаз, разом превращая добродушного увальня в убийцу. Берт снял маску, а Жанна даже не заметила, что он её носил.
– Язык отнялся? – спросил он, опускаясь на колено рядом с пленницей. – Ну, понимаю. Ты ведь ждала увидеть Солнечного рыцаря. Увы, он тут ни при чем и тебя уже не найдёт.
– Не найдёт? – Жанна стряхнула с себя оцепенение и горько улыбнулась. – Кажется, за пять лет служения ему ты узнал господина хуже, чем я за неделю.
Берт пожал плечами и отстранился.
– Быть может, так оно и есть, – сказал он, поднимаясь. – Но сейчас ты со мной, а не с ним. А меня ты не знаешь вовсе.
Жанна лишь зло посмотрела на него. Она ждала приезда Жана, но никак не его личного палача, который к тому же оказался совсем не тем, за кого его принимали. Жан просто вломился бы в хижину Франциска, устроил бы кавардак, убил бы Жанну, наконец. Берт же проделал всё ловко и аккуратно, словно наёмный убийца. Кем он был раньше? Ответа не было.
– Так что отдыхай, мадемуазель Мируа, а потом мы поедем, – Берт устроился поудобнее и заложил руки за голову. – Ехать нам долго.
– Зачем я тебе? Ты ведь не Жану меня везёшь.
Он повернул голову и окинул её взглядом.
– Мне ты не нужна. А нужна королю Эдуарду, вот ему и достанешься. Понимаешь, для чего?
– Трудно не догадаться, – Жанна скривила губы. Причину она знала хорошо. Её дар, из-за которого рыцари Филиппа де Валуа объехали всю Францию. То, что они нашли только одну-единственную девушку, о многом говорило. – И ты думаешь, он сможет заставить меня изгонять одержимых? – она не смогла сдержать смеха.
– У Рауля де Бриенна получилось, получится и у Эдуарда, – невозмутимо ответил Берт. – Вот только мне до того дела нет. Мне надо лишь привезти тебя, а там уже пусть король решает. Я получу его прощение, а ты... ну а это уже как выйдет.
– Значит, тебе нужно королевское прощение?
Берт улыбнулся.
– Слишком много вопросов, милая Жанна.
– Каково твоё настоящее имя?
– Слишком много вопросов, – повторил Берт. – Быть может, когда-нибудь я отвечу на них. Но не сейчас.
– А если я соглашусь ехать с тобой добровольно? – спросила она.
Сейчас Жанна готова была действительно согласиться. Король Филипп стал для неё никем. Однажды она уже пострадала из-за гордыни – и совсем не собиралась повторять этот опыт. Но Берт думал иначе.
– Кто ж тебе поверит? – рассудительно ответил он. – Нет уж, милая, ехать тебе придётся в верёвках. До Бордо так точно. А там уж посмотрим.
– Правду говорят в Шотландии, трёх вещей опасайся: копыт коня, рогов быка и улыбки англичанина, – вполголоса проговорила колдунья. Берт захохотал.
Следующие полчаса Жанна сидела у дерева, пытаясь шевелить руками. Берт связал её на совесть, но не слишком туго, и движениями удавалось кое-как разгонять кровь. И когда он удосужился, наконец, развязать пленницу, та не стала терять времени даром.
Едва узел ослаб и Берт принялся аккуратно снимать путы с её рук, как Жанна дёрнулась, выворачиваясь из-под похитителя. Рыцарь неожиданно ловко ухватил её за плечо, но тут же получил локтем в нос и разжал пальцы.
Жанна навалилась на него сверху. Нашарила виденный недавно у Берта нож, выхватила его и ударила, метя в горло – но вместо этого сталь лязгнула о кольца рукава кольчуги. В следующее мгновение рыцарь сжал объятия, и Жанна глухо застонала от боли.
– Прыткая колдунья, – кряхтя, сказал Берт, сталкивая с себя девушку. Затем он сел сверху, прижав для верности её руки к земле. Жанна, тяжело дыша, смотрела ему в глаза. – Но всё же я оказался быстрее.
Липкое чувство беззащитности, ощущение, что он может сделать с ней что захочет, волной пробежало по коже Жанны. После того, как она исцелила безумного Шарля, ей слишком редко доводилось оказываться настолько беспомощной, подчинённой чужому человеку, врагу. Берт был сильнее, опытнее – и она признавала его власть.