Долгая здоровая жизнь
Шрифт:
– Джейн, тебе что-нибудь известно о связях твоего дяди с братьями Зенитниковыми? Ты понимаешь, о чем я спрашиваю?
– Вы спрашиваете о той старой ужасной истории, – юная мисс Бильсон помрачнела и нахмурила бровки. – Это случилось еще до моего рождения, но дядя Петр постоянно об этом вспоминал. Он даже всерьез хотел переезжать в Соединенные Штаты, но он не может оставить бизнес.
– Почему он наотрез отказывается разговаривать с журналистами? В частности – со мной? – спросил я. – Ему есть что скрывать?
– Он давно избегает разговоров на эту тему. Раньше, когда я была еще маленькой, дядя Петр говорил только об этом,
– Думаю, правильно. Джейн, ты сказала, что дядя Петр все-таки раньше говорил о той истории, следовательно, тебе и твоей маме что-то известно. Расскажи – что.
– Да, – кивнула девушка. – Когда-то в России у моего дяди Петра был общий бизнес с братьями Зенитниковыми. Они занимались торговлей. У них были вещевые магазины. Одежда, обувь, что-то еще. Дядя Петр говорил, что это было трудное время, но они втроем как-то раскрутились. Начинали с… с… как это назвать? Когда имеешь свой э… шатер? А в нем немного одежды на продажу.
– У нас это называется палаткой на рынке.
– На чем?
– Рынок. Базар.
– Как на востоке?
– Точно. Ваш дядя и братья Зенитниковы начинали… – я хорошо говорил по-английски и мог подобрать даже такое слово: – фарцовщиками.
– Как?
– Мелкая торговля. Это нормально для России того времени. – сказал я. – Среди моих родственников тоже есть те, кто торговал поддельным вермутом и привозил дыни и арбузы, накаченные мочой для быстрого созревания. (Я не стал признаваться, что непосредственно причастен ко второму. Этот постыдный эпизод был в моей биографии и я утешаю себя тем фактом, что совершал себе самонаказание, обедая этими же арбузами). Это нормально для России. Продолжай, Джейн.
– Они неплохо зарабатывали. Неплохо, по вашим меркам, – поправилась мисс Бильсон, в очередной раз подчеркивая социальную разницу между нашими странами. – Только бизнес был, как бы сказать, не очень правильный…
– Нелегальный, – помог я подобрать правильное слово. Похоже, я знал английский даже лучше самой американки. Во всяком случае у меня еще не было трудностей с подбором слов. – И это вполне обыденно, Джейн. Уточни, кто именно входил в их компанию.
– Братья Зенитниковы со странными именами. Но я их помню. Аксиний и Еремей. И мой дядя Петр Волчанский. Я не знаю деталей, но в какой-то день Зенитниковы решили рискнуть и вложить свою часть рублей в… как это… денежную пирамиду.
Я понял, что Джейн имеет в виду финансовую пирамиду и приготовился услышать душещипательную историю о том, как Аксиний и Еремей Зенитниковы прогорели в пух и прах, остались у разбитого корыта, а мудрый дядя Петр Волчанский, по словам мисс Бильсон, не отдавший «денежным» пирамидам ни рубля, остался на коне, выкупил у бедолаг их долю в бизнесе за бесценок и даже стал втрое богаче. Но не тут-то было! Рассказ юной американки пошел совсем не так как я предполагал.
– Риск оправдался, – продолжила Джейн и уже одна фраза удивила меня. – Зенитниковы сперва купили кучу каких-то ценных бумажек, а потом быстро их перепродали и умудрились прилично подняться. Тогда, сообразив, что на этом деле у них получается зарабатывать не хуже, чем на торговле носками и панамами, Зенитниковы решили рискнуть теперь уже по-крупному. – Джейн сделала несколько больших глотков цитрусового коктейля и слизнула с трубочки желтую капельку. – Я так понимаю, что они собрали все свои деньги. Все. И даже взяли в долг у мафии. Мафия? У вас так называется?
– Да, – не стал объясняться я.
– Реклама пирамиды обещала им тысячи процентов в год и они поверили.
«Ну все! – подумал я, – Конец истории ясен как белый день!»
– Они задолжали очень большую сумму? – с приличествующему моменту грустным пониманием спросил я.
– Не знаю. Но, если я не ошибаюсь, они все вернули.
– Да?
– Дядя Петр говорил, что братья сняли с себя последнюю рубашку. Он так выражался. Купили целый чемодан акций и… И успели вовремя их перепродать. Буквально за пару недель до того, как денежная пирамида лопнула как мыльный пузырь.
Я открыл рот. А Джейн продолжала:
– Дядя Петр рассказывал, что Зенитниковы пригласили его в гости. Он пришел, а они достают тот самый чемодан, открывают его и высыпают ему под ноги не акции, а деньги! Смотри, говорят, сколько денег! А ты не верил! Мы, говорят, уже вернули все долги, а это то, что осталось. Чистая прибыть! Я не знаю сколько там было денег и дядя Петр не знал, но в этот вечер они втроем обсуждали дальнейшее развитие бизнеса. Они хотели открывать торговый центр. Дядю Петра, как старого проверенного компаньона и друга семьи хотели брать в дело.
– Интересно, – задумался я. – А дальше?
– Дальше? – мисс Джейн Бильсон двумя глотками допила коктейль и с громким стуком поставила стакан на стол. – Через два дня Еремея Зенитникова, его жену и старшего сына убили. Деньги исчезли.
Молчание.
Я не знал как продолжить разговор.
– Убийство повесили на твоего дядю? – наконец выдавил я из себя.
– Он был основным подозреваемым. Дядя Петр видел деньги, он был в гостях у Еремея Зенитникова, знал где лежал чемодан с деньгами. К тому же при обыске у моего дяди нашли крупную сумму денег и оружие. Но, мистер Денис, он был бизнесменом! И в то время у многих было оружие, даже у обоих братьев Зенитниковых. У обоих! У Еремея было заряженное ружье под кроватью! Оно как лежало под кроватью, так там и осталось нетронутым. Одним словом – у моего дяди был мотив. Только у него было алиби, накануне нападения на Еремея Зенитникова мой дядя Петр уехал в город Москву за новым товаром. У копов была версия, что дядя Петр нанял какого-то пожилого соседа Зенитниковых или двух подростков, но эти версии оказались… как это… неверными. Ошибочными. У копов так и не оказалось прямых доказательств вины дяди Петра. Да и посудите сами, мистер Денис, для чего ему так жестоко убивать друга и почти всю его семью, если этот друг сам предлагал ему долю в бизнесе?
– Настоящего убийцу так и не нашли?
– Не нашли. И вот еще что. Я вспомнила. У Еремея Зенитникова осталась маленькая дочь.
– Да, мне это известно, – сказал я.
– Мне ее так жалко. Дядя Петр часто ее вспоминает. Очень переживает. Это настоящее горе.
– Согласен. А что стало с девочкой? Твой дядя знает ее судьбу?
– Ее удочерили.
– Известно кто?
– Аксиний Зенитников. Младший из братьев.
Михаил Заборов (Миша Псковский, Миша Забор)