Долгих лет царствования
Шрифт:
– Так это из-за тебя Фицроя собирались сослать?
Мадлен покачала головой.
– Об этом я не знала. Но ты должна понимать, что король постоянно менял своё мнение о Фицрое. Пусть он и хотел сделать его наследником в день получения письма – он был в ярости, полагая, что Фицрой мог на это надеяться. И даже если б он сильно разозлился, то очень скоро бы простил его… Если б их всех не отравил. Как похоже на короля!
– А вдруг король решил принять более постоянное решение? И почему ты так была уверена…
– Он был таким позёром! А
– И все остальные… Ты убила своих друзей!
– Их убила королевская жадность, а не я.
Выражение её лица не было виноватым. Никакого раскаянья – до ужаса честно! Она с таким самообладанием столкнулась с этой правдой, равно как и со всем остальным…
– Если я тебя арестую, - промолвила я, - люди подумают, что всё из-за твоего кузена. Не поверят, что ты и вправду виновата. И когда прибудет Стэн, он будет счастлив освободить тебя. – он никогда не поверит, если я скажу, что виновна во всём Мадлен. И атаку он не остановит.
– О, нет, - покачала головой Мадлен. – Нет. Если он узнает, что виновата я, накажет меня – как хотел наказать тебя. Но он будет прорываться в город, прежде чем выслушает тебя. Не верю, что в твоём случае это поможет.
Мадлен так прекрасна, так хороша… Но не такая, как верила я. Как верили все остальные. Как она могла их убить?
– Ты должна была быть моим другом.
– Я и есть твой друг, - ответила она. – Что б я ни сделала, я твой друг. Всё ради добра, Фрея. Я сделала это для общей пользы. Я этим не горжусь, от этого мне нет радости. Я оплакивала их смерти – и каждая слеза была настоящей. Но это должно было случиться.
Но я не могла согласиться. Вопреки всем недостаткам старого короля, вопреки тому, кто заказывал яд и как она оплакивала смерти, она всё равно была убийцей. Она убила брата Наоми… Всех
– А меня ты убьёшь? – спросила я. – Собиралась убить?
– Я о тебе не думала. Ведь я тебя не знала.
– А пыталась после того, как яд оказался недостаточно действенным?
– Нет! Это никогда не было ради короны… Фрея, я правда думаю, что ты хорошая королева. Та, что нужна нам всем.
– Значит, нам с Наоми просто повезло.
– Да. Просто повезло.
Я всё ещё смотрела на неё, не понимая ни мягкости лица, ни спокойствия.
– Ты позволила мне заключит Фицроя. Позволила бы убить его.
– Ты б его не убила. Ты бы нашла причину его простить. У тебя хорошее сердце, Фрея, и ты под конец поверила б ему.
– А ты? Чему ты доверяешь? Своему сердцу?
– Твоё сердце мудро. А я делала так, как было лучше для всех.
Я покачала головой. Я почти видела мысли Мадлен, как она всё это провернула, но столько смертей! Невинные люди, что старались жить в том мире, что им дали… Мадлен наказала всех их, не разбирая, просто не напрямую – вывернула всё так, что виновен был король.
– Ты мне веришь? – тихо спросила Мадлен. – Или мне готовиться к переселению в подземелья?
–
– Я уже говорила – ты будешь великой королевой. Лучшей, ем я надеялась.
– В первую очередь надо остановить твоего кузена.
Мадлен отступила.
– Ты должна использовать свои сильные стороны. Не знаю, верует ли он, но слишком суеверен для того, чтобы не остановиться. Если ты убедишь его, что Забытые злятся на него… Может быть, это поможет.
Я кивнула – хороший совет, кто б его не дал.
– Я оставлю кого-то у двери.
Мадлен опустилась в реверансе, всё так же в волнах пышноты юбок, и я заставила себя отвернуться.
Мне хотелось бежать в покои Фицроя, но ноги не слушались. Шок от предательства Мадлен убил меня – и ногди едва касались пола. Я призраком плыла по замку, едва-едва тревожа воздух.
Я спустилась по лестнице, миновала стражников у двери Фицроя. Я не знала, что ему скажу, у меня не было времени разбираться в своих чувствах – и когда дверь распахнулась, просто рванулась вперёд, спотыкаясь на ходу.
Он сидел в кресле, что-то писал. Напряжённый немного, но в целом – казался самим собой.
– Почему ты лгал мне? – спросила я, чувствуя, как дрожал голос. – Почему прятал от меня эти письма, когда знал...
Должно быть, он заметил, что вопрос мой звучал испуганно, а не обвинительно, потому что нахмурился, но ответил куда мягче.
– Я запаниковал. Я не знал планов отца, - промолвил он, - пока не увидел письма – читал в лаборатории, ожидая тебя. Думал, если ты их прочла – ты меня подозреваешь. Словно я и вправду мог так поступить. Так что спрятал их, не хотел, чтобы ты мне не доверяла.
– Значит, ты сделал что-то ненадёжное?
– Я знал, что это не поможет расследованию. Это личное – и я спрятал их. Но я ничего не делал. Не мог… Прости.
– Я понимаю, почему ты это сделал, - это не означало, что я его просила – но я понимала причины. Это не делало его плохим человеком – но смогу ли я через себя переступить? – Я нашла убийцу, - я должна была заставить себя заговорить. Несколько недель с ним общаться было так просто, а слова были пусты. Всё казалось пустым. – Это была Мадлен.
– Мадлен?!
– Она, - кивнула я – и пересказала всё, что случилось с момента его ареста. Он заметался, когда я вспомнила о картине – и не остановился, когда история закончилась.
– Мадлен, - прошептал он. – Мадлен. Как это могла быть Мадлен?
– Я ведь сказа тебе.
Он невесело рассмеялся.
– Фигура речи. Мадлен их убила. Я знал её столько лет… Как Мадлен могла это сделать?!
– Она полагала, что у неё есть причины.
– Я уверен, Стэн думает, что у него есть веские причины тебя убить. Все они имеют веские причины – но это не означает, что они таковыми являются!