Долгий путь в лабиринте
Шрифт:
В 13 часов 19 ноября 1941 года в новой имперской канцелярии Гитлера открылось военное совещание. Обсуждалось положение на Восточном фронте. К 15 часам, когда был сделан перерыв для кофе, успели высказаться: начальник верховного командования вооруженных сил Вильгельм Кейтель, начальник штаба оперативного руководства верховного командования вооруженных сил Альфред Иодль, начальник генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер, командующий военно-морскими силами Эрих Редер.
Свои замечания сделали: преемник Гитлера на посту главы государства — командующий военно-воздушными силами и уполномоченный по четырехлетнему плану Герман Геринг, начальник партийной канцелярии и заместитель Гитлера по НСДАП
Присутствовали, но не выступали: глава СС Генрих Гиммлер, руководитель РСХА и рейхспротектор Богемии и Моравии Рейнгард Гейдрих, шеф абвера Вильгельм Канарис.
Разумеется, никто не выказал сожаления по поводу несостоявшегося парада германских войск на Красной площади Москвы в день 7 ноября. Об этом просто не говорили. Зато было много суждений о том, что Красная Армия измотана и возможность сколько-нибудь крупного наступления советских войск исключается.
После перерыва говорил Гитлер.
Было решено [56] :
операции в районе Москвы должны иметь целью полное уничтожение вражеских дивизий путем согласованных наступательных действий, а не фронтальное оттеснение противника;
осуществить наступление одним корпусом на Воронеж;
на севере — ликвидировать ладожскую группу русских;
итальянские соединения переподчинить 4-му армейскому корпусу.
Было констатировано положение в войсках:
в целом — укомплектованность частей ниже среднего уровня, в особенности танками;
не хватает горючего;
противник по численности не уступает германским войскам, однако вести наступление не способен;
17-я армия: измотана боями;
6-я армия: крайне измотана боями;
группа армий «Центр»: наступление приостановлено из-за трудностей в снабжении войск и неблагоприятной погоды;
2-я армия: войска утомлены, снабжение осуществляется лишь с большим трудом.
Было отмечено относительное благополучие в ряде пехотных и танковых соединений, которые продолжают наступление.
Оперативные замыслы и возможные цели на ближайшее время:
ликвидировать ладожскую группу противника, соединиться с финнами, удерживать фронт на рубеже Ленинград, Кронштадт;
достигнуть Дона и Волги, цель — Сталинград, Майкоп;
активизировать действия авиации — удары по железным дорогам на разрушение, удары по шоссейным дорогам.
Политический эффект кампании: то, что уже совершено в России, надо считать невиданным достижением. В результате потери важнейших источников сырья, в особенности угольного бассейна, военный потенциал русских значительно снизился и в военно-экономическом отношении они не смогут быстро стать на ноги.
56
Данные взяты из отчета об этом совещании сделанного Ф.Гальдером.
На этом совещание было закрыто. По указанию Гитлера остались Геринг, Борман, Гиммлер, Кейтель, Гейдрих, Канарис.
— Передо мной документ, — Гитлер взял из папки лист бумаги. — В декабре на военные нужды потребуется девяносто пять тысяч тонн нефти. Имеется в виду Восточный фронт, юго-восток, Африка. И это количество горючего, как я полагаю, — только минимум. Мы же будем располагать лишь пятьюдесятью пятью тысячами тонн. Понимаете, что это означает, господа?
— Означает, что история повторяется, — раздраженно сказал Геринг. — Германию снова терзает топливный голод, тогда как ее противники захлебываются в избытке горючего.
— По моим сведениям, Россия даже сокращает добычу нефти, — вставил Канарис. — У них переполнены хранилища, особенно в Бакинском районе. Конечно, есть трудности с вывозом: перегружены железные дороги. Но главное — у них много нефти. Очень много!
Геринг встал, прошелся по комнате. Он все больше наливался гневом, поминутно трогал воротничок, врезавшийся в толстую шею. Все смотрели на него.
— Я всегда поражался образу мышления некоторых умников
57
Главное командование сухопутных войск в гитлеровской Германии.
— Склады горючего бомбила авиация, которой командуете вы, рейхсмаршал, — сказал Кейтель.
— Вот как! От кого же поступали заявки на обработку целей? От кого, я спрашиваю? А, вы молчите!
Кейтель мог бы ответить: в качестве основополагающей идеи варианта «Барбаросса» была убежденность, что восточный поход продлится лишь несколько месяцев. На этом строились все расчеты, расчет расхода горючего — тоже. И эти выкладки были утверждены фюрером при полном согласии «второго человека в государстве» — Геринга.
Но он молчал. Иначе вынужден был бы признать и другое: план «быстротечной военной операции» от начала и до конца был составлен именно им, начальником верховного командования вооруженных сил Вильгельмом Кейтелем.
— Мой фюрер, — сказал Геринг, возвращаясь на место. — Я раздобуду вам эти недостающие сорок тысяч тонн нефти, можете не сомневаться. Выдавлю их из Румынии, даже если бы пришлось положить под пресс самого Антонеску! Но я хочу знать: как долго мы будем топтаться в центральных областях России, дрожать над каждой тонной бензина, остающегося в наших хранилищах? Я знаком с документом, который вы держите сейчас в руках. Там в конце сказано: Германия и оккупированные области могут израсходовать в декабре на невоенные нужды только двенадцать тысяч тонн горючего. Это мало, очень мало. Страна и подвластные территории проведут плохую зиму. Так пусть это будет наша последняя плохая зима!
— О чем вы, рейхсмаршал? — сказал Гитлер. — Говорите точнее.
— Мы, Герман Геринг и я, имеем в виду Кавказ, — сказал Гиммлер, — захват Кавказа с его нефтяными источниками как первоочередную цель на будущий год.
Гитлер взглянул на Геринга.
— Да, — подтвердил тот, — захват Кавказа уже в первой трети тысяча девятьсот сорок второго года. Все кровно заинтересованы в этом, и в первую очередь авиация и танковые войска, мой фюрер. Пусть это свершится — и тогда сам Господь Бог не спасет Англию!
— Я думаю и об Америке, — сказал Гитлер. — Она тоже не должна уйти от возмездия. Могу открыть секрет: со дня на день следует ожидать нападения Японии на тихоокеанский флот янки. Тогда придет конец нетерпимому положению, когда американские корабли доставляют Англии самолеты, орудия, танки, нефть, а командиры наших подводных лодок глядят в перископы и скрежещут зубами от злости, пропуская столь заманчивые цели… Таким образом, ближайшая перспектива — война и против Америки. Война, которая будет пожирать вдвое-втрое больше горючего, чем сейчас. Да, Кавказ — паша главная цель будущего года, вы целиком правы, мой дорогой Геринг.
Гитлер прошел к столику, где стоял сифон, нацедил воды в стакан, выпил.
— Вы сказали, Россия сокращает добычу горючего? — Он взглянул на Канариса. — Очень хорошо, если так. Продолжайте взрывать нефтепроводы, уничтожать танкеры и железнодорожные наливные составы. Действуя таким образом, мы убиваем двух зайцев. Противник лишается горючего — это первое. В недрах нефтяных полей останется больше богатств для того времени, когда на Кавказ придем мы, — это второе.
— Понял, мой фюрер. Все будет исполнено. — Канарис встал, скосил глаза на Гейдриха: — Но возникает одна опасность… Абвер приступил к широким операциям, цель которых — облегчить захват Кавказа германскими войсками. Имеется в виду создание специальных групп — они будут заброшены в этот район, организуют диверсии, а главное — подготовят антибольшевистское подполье. Цель — вооруженные выступления против режима, даже восстания, когда немецкие войска будут на подходе к Кавказу.