Долгое путешествие на Юг.

Анатоль Нат

— Иван, собирай своих!

— Постой, — перебил его Сидор, не сводя внимательного взгляда с совершенно подавленного мастера-каретника. — Может, наш мастер что-то всё-таки нам скажет?

— На кой хрен нам нужна эта скотина? — бросил брезгливый взгляд на каретника Ван. — Самомнение выше крыши. Мозги есть, конечно, но работать с таким "гением" просто невозможно. Хам и скотина!

Пусть он его забирает, — кивнул Ван на стоящего рядом стряпчего, уже немного приободрившегося и понявшего, что немедленно убивать его никто не собирается, а возможно ему ещё и удастся успешно

справиться с порученным делом. — Тем более что он нам уже не нужен. Думаю, что последний штрих мне уже ясен. Всё очень чётко складывается в разработанную этим придурком систему. Ну а если что-то будет не получаться, то ничего, и того, что уже выходит на первое время достаточно. Потом доработаем. Главное, направление поиска ясно.

— Прекрасно, господа, — расплылся в довольной улыбке стряпчий. — Значит, я могу его забирать?

— Погодь, — снова опустил ему руку на плечо Димон.

Он, между прочим, нам тоже денег должен. И много. И хотелось бы разобраться, когда мы их получим назад.

Каков там за ним общий должок для нас числится? — повернулся он, к молча наблюдающему за разговором Сидору.

— Да сотни полторы, если мне не изменяет память, — с задумчивым видом негромко заметил Сидор, внимательно рассматривая съёжившегося и совершенно раздавленного мастера.

— Полторы сотни золотых, — повторил за ним Димон, буквально смакуя каждое слово. — А если поднять его прежние расписки и подсчитать, то наверняка все две сотни набежит. Брать то денежку он брал, а никогда по расходам не отчитывался.

Повернувшись к стряпчему, он в упор уставился на его снова мгновенно побледневшее лицо. Так и продолжая держать его мёртвой хваткой за плечо, он слегка привлёк его поближе к себе.

Когда и как мы вернём своё золото?

— Через два дня, если он сразу не заплатит, будут рабские торги, — сухими, одеревеневшими от страха губами, прошептал бледный, словно смерть стряпчий. —

Никто дольше держать его в городской кутузке не будет. А тот, кто его купит, тот купит и его долги. Поскольку это не разнорабочий, а высококлассный специалист, и он может всё отработать, то и продаётся он не просто так, а с долгами. Вот с покупателя и спросите.

— А если его никто не купит? — мрачно посмотрел на него Сидор. — Тогда как? Две с лишним тысячи золотых, большие деньги. Кому надо вешать себе на шею такую тяжесть.

— О-о-о! — расплылся в счастливой улыбке стряпчий, мгновенно почувствовав себя в своей родной стихии. — Не извольте безпокоиться, господа. Наш мастер весьма известная в городе и во всей округе личность. Это он только последний год что-то задурил, какой-то глупостью увлёкся. А до этого он был весьма и весьма справный плательщик. Всегда по обязательствам вовремя расплачивался. Почему Управа до последнего и тянула, не желая выставлять его на рабские торги и лишаться такого ценного члена городской общины.

Так что, господа, можете не безпокоиться. Вам следует только оформить его задолженность или здесь у меня на месте, или в нашей Управе. И в соответствии с суммой долга, если она действительно подтверждена свидетелями или бумагами с расписками, то вам первым же выплатят его задолженность.

Не

безпокойтесь, господа, на него у нас в канцелярии уже лежат несколько заявок. Некоторые, кстати, из его же собственного каретного цеха, — бросил он на мастера насмешливый взгляд. — Его конкуренты уже подсуетились. Теперь он будет работать на них. Так что, не позже, чем через год вы получите обратно свои денежки, — с довольным видом потёр он руки.

— Это не есть хорошо. Год ещё прожить надо, — с задумчивым видом глядя на стоящего перед ними мастера, негромко заметил Сидор. — С такой как у нас работой, год — большой срок.

— М-да? — задумчиво запустил пятерню в свою шевелюру и Димон, наконец-то отпуская плечо стряпчего. — Год, это не есть хорошо. Год, это очень долго. При нашей-то работе, боюсь, мы ничего не получим.

Некому платить будет! — неожиданно зло и громко рявкнул на отшатнувшегося стряпчего Димон, сверля его сверкнувшими от злости глазами.

Год, твою мать, это много! Нас десять раз убить могут. Кому возвращать будешь?

— Ну, господа, — растерянно развёл руками стряпчий. — В этих вопросах я не властен. Хотите быстрей, так выкупайте его сами. Но в этом случае все его долги придётся погашать вам.

— Э-э-э! — всполошился Ван. — Накой оно нам надо? — грубо встрял он в разговор. — Две тысячи золотых с лишком его долга желаете повесить на свою шею? Вы чё, ребята, сбрендили? Я категорически против!

— Ты собираешься ждать год?

Сидор с откровенно насмешливо вопросительным взглядом мрачно смотрел на злого, какого-то взъерошенного ящера, из которого, казалось, сейчас посыплются искры.

Судорожным, резким движением Ван яростно подцепил свой рабский ошейник и молча, сердито подёргал его из стороны в сторону.

— Дешевле бросить. Удавить, гада, мало! — злобно посмотрел он в сторону каретника. — Столько денег пропадёт. Но думаю, нам лучше плюнуть на это золото. Потерять полторы сотни легче, чем выплачивать две с лишним тысячи.

— Господа, — снова неожиданно встрял в их разговор стряпчий. — Я вижу, вы серьёзно рассматриваете вопрос его покупки, — кивнул он в сторону съёжившегося каретника. — Но для вас ещё будет одно обязательное условие.

— Какое ещё условие? — недовольно покосился на него Димон. — И почему именно для нас?

— По существующим правилам, если вы не оседлые жители города, и даже, несмотря на то, что де-юре, вы являетесь как бы местными жителями, имея торговые льготы, — уважительно поклонился он в сторону вскинувшегося было Сидора. — Даже не смотря на это, — повторил он, глядя прямо ему в глаза. — Платить придётся сразу и всё. сразу всю сумму.

Мне очень жаль, господа, — покачал он головой, — но это так. Для всех приезжих правило это неизменно.

Я узнал вас, господин барон, — поклонился он, слегка склонив голову в сторону Сидора. — Знаю про вас и про ваш караван. Да! Вы, безусловно, весьма известный и уважаемый в деловых кругах господин. Вы весьма уважаемая в наших краях личность. Вам, как дворянину, готовы поверить на одно только ваше слово. И даже не смотря на это, даже для вас не будет сделано исключения.