Долина костей
Шрифт:
– Она работал в «Эмпайр», – повторил Паз, – интересно.
– Ты слышал об этой конторе?
– Еще бы. Она принадлежит, или принадлежала, одному малому по имени Игнасио Хоффман. У Игнасио была целая флотилия суденышек, но черта с два он сдавал их внаем папашам, которым приспичило порыбачить за Фови Рокс. [5] Зато по ночам эти лодчонки выполняли работенку в Проливе. [6]
– Но он уже не в бизнесе?
– Нет, федералы сцапали его три или четыре года назад. Его заложил один из собственных людей. Хоффман был арестован по федеральному
5
Мыс на юго-восточной оконечности Флориды.
6
Флоридский пролив – водное пространство между Флоридой и Кубой, рай для контрабандистов.
– Этого не знаю, – сказал Моралес. – Но могу проверить.
– Хм. Черт, что вообще все это значит? Хоффман или Уилсон интересуют нас только в той степени, в какой они связаны с Эммилу, а тут вокруг них закручиваются какие-то истории. Кстати, ты разобрался с этими визитными карточками?
– Ага, у одного из владельцев этих карт наш покойник мог побывать утром, перед тем как склеил ласты. Я позвонил, но парня не оказалось на месте. Хочу к нему наведаться.
– Подожди меня. Заглянем к этому малому вместе.
– Так, а что мы вообще о нем знаем? – спросил Паз, когда они ехали в казенной «импале» на восток. Моралес сидел за рулем, тогда как Паз, по-королевски развалившись, покуривал сигару, взирая на напарника с доброжелательной снисходительностью.
– Он в нефтяном бизнесе, – сказал Моралес. – У нашего покойника на тот самый день, когда он умер, была назначена с ним встреча. С гражданством, кажется, все в порядке.
– Но он араб.
– Это не преступление.
– Пока. Но это и без того усложняет историю. Лишняя загогулина. По мне, так лучше бы он был эмигрантом с Кубы или белым пресвитерианином. Еврей тоже бы сгодился. Но нет же, наш потерпевший араб, за которым вели наблюдение федералы, и последний человек, с которым он мог видеться перед тем, как откинул копыта, тоже араб. Это, конечно, может ничего и не значить, но… – Он пожал плечами.
– Можно тебя кое о чем спросить? – сказал Моралес, помолчав.
Они уже свернули на Вторую авеню. Движение транспорта было плотным, но они никуда не спешили.
– Спрашивай.
– Что за хрень происходит?
– А поконкретнее?
– Я случайно встречаю тебя и пару дней спустя становлюсь детективом убойного отдела. Мой лейтенант ни хрена не знает. Когда я захожу в отдел, все смотрят на меня как на заразного, а ты привлекаешь меня к работе над делом, которое вроде бы раскрыто… Куда уж конкретнее. Кстати, мы приехали.
– Припаркуйся на автобусной остановке, – сказал Паз. – Ладно, я и сам ждал, когда ты спросишь. Объясняю с самого начала: в детективы ты попал потому, что мне нужен был напарник. Олифант разрешил брать любого, я сам дернул за кое-какие веревочки, так что с твоим переводом проблем не возникло. Почему ты? Ну, во-первых, хоть никаких особых подвигов за тобой не числится, ты вроде не олух, и мне понравилось, как ты вел себя на месте преступления. Не блевал, хотя от такого зрелища кому угодно дурно станет. Мелочь, но это можно назвать обязательным условием для работы в убойном отделе. Рвота искажает общую картину и плохо действует на свидетелей, если таковые имеются. А еще при осмотре ты выполнял мои указания без необходимости записывать
– Угу, – буркнул Моралес.
Вместо того чтобы продолжить, Паз уставился в боковое зеркало.
– Что там? – спросил Моралес.
– Ничего, показалось. Старею, наверное, всякая чушь мерещится. И дуйся не дуйся, а я говорю тебе правду. Программирую тебя на правильное поведение. Ты можешь врать своей жене, своей подружке, своей мамаше, кому угодно, но никогда не лги своему напарнику. Злиться на него можно, но врать – ни в коем случае! Ладно, теперь следующий вопрос. Паренек из патрульной службы, вроде бы без особых заслуг и очевидного блата, вдруг переводится на весьма престижную должность. Что вообразят по этому поводу парни, которым место в убойном отделе досталось не так легко? Подумай!
Моралес задумался, и на его лице появилось опасливое выражение.
– Они уверены, что я крыса?
– Половина из них так думают, это ведь полиция Майами. Считают, что тебя внедрило Управление собственной безопасности в качестве стукача. Ну а другая половина пытается выяснить, с кем ты связан, из какой группировки и что, в конце концов, с тобой делать: целовать в задницу или туда же пинать. А еще ты мой напарник, а это дополнительная приправа. Не жалуют меня на пятом этаже. Обидно, но я стараюсь не обращать внимания.
Он улыбнулся, и Моралес, после недолгого колебания, улыбнулся в ответ.
– Ладно, я тоже попробую как-нибудь это пережить. А теперь скажи, чего ради мы работаем по раскрытому убийству.
– Приказано, вот и работаем. И дело, возможно, не такое уж и раскрытое. Ты меня понял?
Моралес энергично закивал.
– Паккер личность темная, Уилсон тоже, жертва числилась под надзором у ФБР, подозреваемая со сдвигами, а тут еще этот араб из нефтяного бизнеса. Слишком много накручено.
– Молодец. А кстати, у тебя есть деньги?
– Ты имеешь в виду, при себе?
– Нет, в банке. Типа пары штук, которые ты можешь потратить и не удавиться?
– Надо подумать, а что?
– Тебе нужно обзавестись какой-нибудь приличной одежонкой. На мне костюм за четырнадцать сотен и туфли за триста долларов, а на тебе рвань для подтирки, которая выглядит так, будто ты получил ее на первое причастие. О чем это скажет тому, кто посмотрит на нас двоих?
– Что ты щеголь. А я не пижон.
– Нет, он подметит, что я солидный человек, а ты нет. Я хочу, чтобы мы оба выглядели прилично.
– Чтобы люди предлагали нам взятки? – спросил Моралес.
– Видишь, я был прав насчет тебя. Ты похож на мальчика из хора, но соображаешь. Именно так. Пока я работал соло, трое людей пытались сунуть мне деньги. Лучшего способа кого-то прижучить не существует: он сует деньжата, ты записываешь это на пленку – и дело в шляпе. Прокуроры в восторге. Так что покончим с этим визитом – и по магазинам.
Десятиэтажное офисное здание было отделано белым мрамором и черным стеклом, в вестибюле журчал коралловый фонтан. Офис Майкла Заброна находился на восьмом этаже: накладные бронзовые буквы на тиковой двери оповещали, что здесь находится открытая компания с ограниченной ответственностью «Полигон брокерз». Мистер Заброн, низкорослый, плотно сбитый мужчина лет сорока, с оливковой кожей, великолепной темной шевелюрой, крючковатым носом и взглядом человека, знающего больше, чем говорит, сам встретил их в тесной приемной, а когда они показали свои жетоны, пригласил следовать за ним.