Доллары за убийство Долли [Сборник]
Шрифт:
Теперь он не заблудится: пройдет по мосту, попадет на набережную, на углу должен быть бар; кстати, не забыть бы условленный стук, на который Райнер ему откроет. Крэнсон перевел дух. В прорезиненном плаще было душно, и свежий ветерок с реки доставил ему удовольствие.
Он пересек мостовую и подошел к ступенькам моста.
Рядом с ним возникла какая-то девица, лицо ее было освещено светом, доходившим с улицы. Она тащилась так близко от него, что он уловил запах дешевых духов. Глаза и рот ее казались черными дырами.
Девица
Ступив на первую ступеньку, он остановился: она прижалась к нему, продолжая быстро лопотать, почти касаясь губами его уха. Он замотал головой, не осмеливаясь грубо оттолкнуть ее — такой юной, такой хрупкой она ему казалась, и он опасался сделать ей больно; еще упадет, расшибется.
Неожиданно она выпустила его из объятий и отшатнулась в сторону.
Машинально вскинув глаза, он увидел на металлических ступенях на уровне головы ноги в брюках; несколько секунд озадаченно разглядывал две параллельно стоящие ступни, обутые в матерчатые туфли. Из дырки высовывался черный ноготь большого пальца.
За спиной из темноты раздался чей-то голос:
— Отцепись от нее.
Он обернулся и у металлической опоры заметил мужскую фигуру.
Девица отскочила еще дальше, издавая какие-то странные звуки, похожие на стон, и было ясно, что она готова в любую минуту разразиться рыданиями.
Матерчатые туфли зашевелились, и их обладатель произнес:
— Это вам дорого обойдется, если будете приставать здесь к женщинам, можно и полицию позвать. Стив, кликни полицейского.
Стоявший за Крэнсоном тип проворчал, как бы выражая несогласие:
— Ну, зачем так сразу? Гони монету, приятель, и все будет в ажуре.
Крэнсон не понимал, что они говорят, но догадывался, что им нужно.
Он развел руками:
— Нет денег.
Стив, тяжело дыша ему в затылок, рявкнул, чеканя слова:
— Не валяй дурака, толстопузый, не валяй дурака, быстро раскошеливайся.
Крэнсон обернулся и увидел нож. Он вспомнил о Райнере; Райнер ждет, а эти двое мешают. Бешенство охватило его, как и тогда, в доме Элфида… Тряхнув, словно бык, головой, он молниеносным движением ухватил лезвие голой рукой. Ладонь и пальцы обожгла острая боль, но уже ничто не могло его остановить: с бешеной силой рванул он нож на себя, и Стив выпустил рукоятку. Крэнсон медленно поднял нож — по руке текла кровь. В тот же миг сзади на его голову обрушился свинцовый кастет.
Швед рухнул на четвереньки у самых ступенек. Фетровая шляпа смягчила удар, но все вокруг него закружилось, и он судорожно уперся руками в землю, чтобы не упасть совсем. Стоявший сзади вынул финку и пырнул его между лопаток. Лезвие скользнуло, удар пришелся на кость. Крэнсон вскинулся, наугад выбросил руку и схватил его за волосы. У него снова потемнело в глазах, но он сумел встать, не разжимая руки.
Он с силой сдавил голову
Из темноты до него донесся шум, и он подумал, что надо бежать со всех ног, сию же секунду, иначе будет поздно.
Перед ним вновь возник второй нападавший. Крэнсон увидел, как дергаются у него густые усы и мышцы на лице, потом он вдруг исчез и, так же неожиданно появившись, ринулся на Крэнсона.
Нож, который его противник подобрал с земли, пропорол ему плащ и вошел в живот. Острая боль пронзила Крэнсона, порезанная рука сама собою сжалась в кулак, и он со реей силы ударил нападавшего в челюсть, так, что выбил себе две фаланги.
Шатаясь, Крэнсон опустился на безжизненное тело, грузно уселся на грудь и для верности сдавил шею своей единственной здоровой рукой.
Затем он с трудом поднялся; вытер пот и почувствовал, что по ногам его течет кровь. Он был уверен, что внизу уже собрались люди. Должно быть, эта шлюха стала звать на помощь. И к ней сбежались.
Обхватив живот обеими руками, он медленно поднялся по ступеням; осторожно, мелкими шагами, перешел мост.
Он ковылял, превозмогая бившую его дрожь, рот наполнился слюной, он сплюнул, прошел еще метров пятьдесят. Боль стихала, когда он шел согнувшись. Неожиданно ему захотелось расплакаться. Райнер обещал, что они уедут вместе, что у них будет много денег, а теперь все может лопнуть из-за его собственной глупости. Эта мысль была невыносима, он попытался отогнать ее и тут заметил, что уже пришел. Обветшалая вывеска и металлические жалюзи были как раз перед ним.
Он постучал. Ему пришлось собрать последние силы, чтобы подать условленный сигнал.
Когда железный лист поднялся, он со стоном прополз под ним и остался лежать на грязном полу.
Райнер тщательно закрыл жалюзи и поднес к нему свечу.
Никто из них не произнес ни слова. Глаза Крэнсона, сверкавшие в желтом свете свечи, неотрывно следили за руками своего спасителя.
Райнер расстегнул рубашку и надавил на ставшие фиолетовыми края раны.
Грудь Крэнсона вздымалась от частого тяжелого дыхания.
— Ну как?
Райнер сунул сигарету в полуоткрытые губы.
— Нужен доктор.
Крэнсон закрыл глаза.
«Похоже, это не фараоны проделали», — подумал Райнер.
— Как это произошло?
— Два типа и девка… у лестницы… требовали денег… прицепились ко мне, я их убил.
Райнер встал. Долго здесь оставаться невозможно, однако Крэнсон не ходок, а бросить его нельзя: этот истекающий кровью толстяк стоил четыре миллиона долларов.
Часа через два снаружи, за железными жалюзи, послышались гулкие шаги, чьи-то возгласы и смех, затем все стихло. В наступившей тишине он вновь уловил сиплое дыхание раненого. Они давно задули свечу, и было совсем темно.