Доля дьявола

Уорд Дж. Р.

— Ты думаешь, меня подстрелили? — Джин вытянула ногу, Танеша покачала головой, она выставила другую. — Нет…

Эта нога действительно представляла интерес. На ней была глубокая полоса, тянувшая вверх по передней части голени, как будто ее заклеймили.

— Боже, — тихо сказала Танеша. Через минуту она отодвинулась и еще раз взглянула на рану. — Поскольку меня вызывали составить отчет о твоем здоровье, то я нахожусь в трудном положении.

— Извини, — произнесла Джин. — Уверена, все будет хорошо.

Танеша потерла

глаза тыльной стороной руки, по-прежнему оставаясь в перчатках.

— Хорошо, давай посмотрим, что у нас здесь.

Женщина сдвинулась и осторожно переместила ногу Джин влево, потом вправо, и Джин чувствовала, как она по кругу осторожно ощупывает подушечками пальцев ее ногу. Джин совершенно не волновало, что с ней делает Танеша, но ей показалось не вежливым, что она безучастно сидит на месте и не принимает никакого участия, поэтому она немного подалась вперед.

— Должно быть она должна болеть, — произнесла Джин.

— Думаю, ты сильно ударилась. — Танеша достала еще какие-то инструменты из своей коробки. — Хорошая новость заключается в том, что я не вижу никаких явных повреждений ткани, пуля явно там не застряла, но похоже, слегка задела тебя. Тебе очень повезло.

Джин задумалась, как ей следует ответить на подобное заявление. Она была совершенно уверена, что Emily Post никогда не печатала ничего подобного под заголовком: «Огнестрельные ранения: послеоперационное лечение».

Поэтому она решила ответить стандартным образом:

— Спасибо тебе за твою любезность.

После того, как Танеша перевязала ей ногу, взглянула на Самюэля Ти.

— Где другой пациент? — Он только отрицательно покачал головой, она нахмурилась. — Он или она мертвы? Я готова закрыть глаза на эту рану, но если здесь замешено убийство, я не стану участвовать в этом.

— Другой жив и здоров, — ответил Самюэль Ти. — И они разводятся.

Танеша глубоко вздохнула.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем. Доктор Кальби и его отец — твой личный врач, почему ты не…

Самюэль Ти. тут же перебил ее:

— Мы позвонили тебе, потому что его отец вышел на пенсию, а сын находится в Шотландии, он поехал к своим родственникам. Его не будет в стране две недели.

— Достаточно справедливо. — Танеша покосилась на Макса. — Не мог бы ты принести мне мешок для мусора?

Макс нагнулся под кухонную раковину, а она развернулась назад к Джин.

— Я должна понаблюдать за тобой в течение дня. И я хочу, чтобы ты приняла антибиотики. Я выпишу тебе рецепт на таблетки широкого спектра действия… у тебя нет аллергии?

— Нет, спасибо.

— Хорошо.

Макс принес мусорный пакет и держал его открытым, пока Танеша бросала в него использованную марлю и салфетки. Потом он перевязал концы мусорного мешка и вынес его из задней части маленького коттеджа.

— Я хочу, чтобы ты начала принимать их с сегодняшнего дня. — Танеша быстро что-то писала в блокноте. — И одну перед сном.

Не думаю, что тебе понадобится что-то более сильное, чем Мотрин или Тайленол из болеутоляющих. Если у тебя вдруг появится нарушение зрения, тошнота или рвота, тут же позвони мне. У тебя может быть сотрясение мозга, но я не могу это точно определить без рентгеновского снимка или сканирования головного мозга. Кто проследит за ней?

Самюэль Ти. прочистил горло.

— Я. Ей следует лежать в постели?

— Да, я хочу, чтобы ты не унывала, — сказала Танеша Джин. — Определенно не из-за чего.

— Спасибо.

Танеша обняла ее.

— Пожалуйста… я увижусь с тобой завтра. Заеду к вам из больницы.

Макс вернулся, Танеша поднялась.

— Проводи меня, Самюэль Ти., если не возражаешь.

— Да, мэм.

Танеша замешкалась, взглянув на Макса.

— Приятно увидеться с тобой, Максвелл. Хотя извини за обстоятельства.

— Да. — Он совершил небольшой поклон. — Мне тоже.

Самюэль Ти. и доктор ушли, а Джин опять легла на жесткую подушку. Между ней и Максом возникло неловкое молчание, напомнившее, что у нее с братом никогда не было ничего общего, и вся драма, через которую она прошла, не смогла изменить этого. Он переминался в своих черных высоких ботинках с ноги на ногу. Надел куртку, поигрывая ключами.

Смотрел куда угодно, только не на нее.

Раньше она бы подтрунивала над ним, лишь бы скоротать время, высмеивала бы его отвратительную торчащую бороду, которую он отрастил. Спросила бы зачем ему все эти татуировки. Потребовала бы объяснений, хотя не то, чтобы ее это заботило, когда именно он собирается уехать — сейчас… или как насчет именно сейчас?

Но сейчас она закрыла глаза.

Через минуту услышала его шаги, а затем он сказал:

— Вот возьми.

Открыв глаза, она нахмурилась, глядя перед собой на бумажную салфетку, которую он протягивал ей.

— Прости?

— Ты плачешь.

— Я? — Она взяла только лишь потому, не мог же он вечно стоять перед ней с протянутой рукой. — Спасибо.

А потом снова закрыла глаза, и медленно свернула салфетку в кулак.

Было странно плакать и ничего не чувствовать при этом. Но это было намного лучше, чем все чувствовать, но не иметь возможности плакать.

Разве нет?

Лиззи сбавила скорость своего грузовичка на Ривер-Роуд и заметила машины в стороне болотистой местности среди деревьев, первая мысль ее была: «Роллс-Ройс», не может быть? Лейн решил заехать на нем в это болото?

Но когда тебе звонят и сообщают, что твоя сестра в опасности, ты не будешь раздумывать и выбирать подходящую машину… Ты отправишься куда бы то ни было, на той машине, которая подвернется тебе под руку.

К счастью, грузовик Лиззи был полноприводным. Так что спасибо за то, что у нее были отличные протекторы, и она без проблем съехала и затормозила… и вау. Просто… вау.