Доля секунды

Балдаччи Дэвид

Кинг, чуть помедлив, кивнул:

— Да, подключаюсь. Но прежде, чем мы начнем выяснять, что произошло с Джоном Бруно, я хотел бы попробовать побольше узнать о Клайде Риттере.

Они долетели на частном самолете до Дейтона, штат Огайо, а оттуда проехали километров пятьдесят на север, где находилась психиатрическая больница штата. Кинг, заранее позвонив, получил разрешение посетить Сиднея Морзе.

— Давно он там? — спросила у Кинга Джоан.

— Около года. Помещен туда братом, Питером.

—

Питер Морзе — он ведь был наркоманом?

— По-видимому, он бросил эти игры, а когда брат спятил, отправил его в больницу.

Спустя недолгое время Кинг и Джоан уже сидели в маленькой комнате этого мрачного заведения.

Когда санитар вкатил в комнату кресло с Сиднеем Морзе, Кинг и Джоан встали.

Кинг не мог оторвать взгляда от того, что когда-то было человеком. Морзе потерял немного веса, но оставался еще круглолицым. Голова его была обрита, но на лице имелась кое-какая растительность — короткая с проседью бородка. Кинг вспомнил его острый, как лазерный луч, ничего не упускавший взгляд. Теперь эти глаза были абсолютно пустыми.

— Так какой у него диагноз? — спросил он.

— Такой, что отсюда ему никогда не выйти, — ответил санитар, представившийся как Карл. — Полная утрата рассудка.

Он вышел из комнаты.

Джоан взглянула на Кинга.

— Не могу поверить, что это Сидней, — сказала она.

— За восемь лет могло произойти многое. Катастрофа с Риттером сильно потрясла Морзе. Никто не желал иметь с ним дела. Он впал в депрессию. Может быть, брат приучил отчаявшегося Сиднея к каким-то сильным наркотикам, пока они жили вместе. — Кинг опустился перед Морзе на колени. — Сидней, вы меня помните? Шон Кинг. Агент Шон Кинг.

Никакой реакции. Изо рта Морзе сочилась слюна. Кинг оглянулся на Джоан.

— Отец его был известным юристом, мать получила богатое наследство. Интересно, куда подевались все их деньги?

— Возможно, на них его здесь и содержат.

— Нет. Заведение принадлежит штату. Это не какая-нибудь дорогая частная клиника.

— Тогда ими, наверное, распоряжается брат.

— Эй, не хочешь со мной поиграть? — произнес тонкий голос.

Оба обернулись и увидели костлявого коротышку с драным плюшевым кроликом в руках.

— Игра, — сказал он. — Ты уже играл?

— С кем, с ним? — спросил, указав на Морзе, Кинг.

— Я Дружок, — ответил коротышка, — и это тоже Дружок. — Он поднял кролика вверх.

— Рад познакомиться, Дружок, — сказал Кинг. — Так ты знаешь Сида?

Дружок с силой покивал:

— Поиграй со мной.

— Ах да, поиграть. Ну, покажи мне как.

Дружок пробежал в угол комнаты, к стоявшей там коробке, и вытащил из нее теннисный мяч.

— Значит, так, я пускаю мяч, — Дружок завертелся на месте, изображая игрока большой бейсбольной лиги.

Мячик был направлен прямо в голову Морзе. За секунду до удара правая рука Морзе взметнулась вверх и поймала мячик.

Затем рука упала вниз, так и сжимая мячик в кулаке.

— Игра, — сказал Дружок, подошел к Морзе и попытался отобрать мячик, однако пальцы Морзе продолжали стискивать его. Дружок повернулся к Кингу с Джоан: — Никогда не отдает. Он жадный, жадный, жадный!

В дверь просунулась голова Карла:

— Все спокойно? А, привет, Дружок.

— Он мяч не отдает! — выкрикнул Дружок.

Карл подошел к Морзе, вынул из его ладони мячик и отдал Дружку.

Дружок протянул мячик Кингу:

— Твой черед!

Кинг взглянул на Карла, и тот сказал, улыбнувшись:

— Это нормально. Обычная рефлекторная реакция.

Кинг пожал плечами, несильно бросил мячик Морзе, и тот снова поймал его.

— Сида кто-нибудь навещает? — спросила у Карла Джоан.

— Брат поначалу заглядывал, однако его уже давно не видно. Я думаю, Сид много лет назад был большой шишкой, потому что, когда мы его принимали, сюда понаехали репортеры. Теперь никто не приходит. Так что он просто сидит в кресле.

— И ловит мячики, — прибавила Джоан.

На сей раз частный самолет приземлился в Филадельфии, и тридцать минут спустя Кинг и Джоан уже подъезжали к дому Джона и Катрин Бруно, находившемуся в богатом пригороде на прославленной Мэйн-лайн. Когда они шли мимо кирпичных, увитых плющом домов, стоявших посреди ухоженных земельных участков, Кинг спросил у Джоан:

— Здесь обитает старая финансовая аристократия?

— Это относится только к жене. Джон Бруно родом из нью-йоркского Куинса, из бедной семьи, впоследствии переехавшей в Вашингтон. Он окончил юридический факультет Джорджтаунского университета и сразу же поступил на работу в столичную прокуратуру.

Горничная-латиноамериканка в накрахмаленной униформе провела их в большую гостиную.

Из Катрин Бруно получилась бы, по начальному впечатлению Кинга, превосходная первая леди страны. Второе его впечатление свелось к тому, что она чрезмерно занята собой. Впечатление это подкреплялось ее обыкновением, разговаривая с кем-либо, смотреть куда-то назад, через плечо, словно не желая оскорблять свой взгляд зрелищем чего-то недостаточно аристократичного.

Впрочем, Джоан быстро заставила эту женщину смотреть на себя.

— Время работает не на нас, миссис Бруно, — сказала Джоан. — Полиция и ФБР делают все, что от них зависит, однако результаты нулевые.

Надменный взгляд миссис Бруно возвратился к реальности.

— Что же, для этого люди Джона вас и наняли, не так ли? Чтобы вернуть его назад живым и невредимым.

— Совершенно верно. Однако мне необходима ваша помощь.

— Я рассказала полиции все, что знаю.

— Я предпочла бы услышать все это от вас.

— Почему?

— Потому что, услышав ваши ответы, я могу начать задавать вам вопросы, которых не задала полиция.