Должностные лица
Шрифт:
— На самый-самый! На государственный, пля. Говорит, до Брежнева дойду. Мракобес, пля, несознательный, в такое время на рекорд пошел!
Васе хочется сообщить молнией, но не сболтнуть лишнего, соблюсти конспирацию, чтобы никто ничего не понял, если засекут со спутника, тем более с американского. Вася знает, все его разговоры, особенно с руководством, обязательно записывают, чтобы со временем предъявить, но Вася не камышом крытый, он кумекает. С этим делом сам Шибает переборщил, наказав Васе не болтать лишнего нигде и никогда, от меховой промышленности чистая валюта, за нами КГБ следит. Васю долго учить не надо, он сразу понял, что каждое слово его идет на пленку, он охотно и даже азартно по телефону сочинял черноту. Не зря говорят, если Бог дал человеку золотые руки, то обязательно добавит
— Прошу без паники, — внушительно осадил его Шибаев. — Почему он к тебе пошел, а не ко мне?
— Так он же, пля, с приветом. Я с ним, понимаешь, как с человеком заговорил про его новую должность экспедитора в моем цехе, а он мне сразу: я, говорит, ухожу. Вот вам, говорит, бумага, а там пять слов, сам знаешь, каких. Меня как серпом по тому месту, да как ты смеешь, говорю! В какое положение ты ставишь все наше предприятие?! А он гонит коней — и все.
— Вася, не гоношись попусту. Рекорд поддержим.
— Не понял! — угрожающе сказал Вася. — Кого поддержим?
— Кого надо. Он дату в заявлении поставил?
— Поставил, пля, грамотный, и даже подчеркнул, змей.
— Ну и лады, хозяин — барин. Что ты ему сказал?
— Чуть не врезал ему между глаз! А почему? Я хочу начальником, а он не хочет моим подчиненным, пля. Теперь вижу, он сам хотел на мое место? У всякой пташки свои замашки.
— Вася, в нашей системе никто сам себя в должности не повышает. На тебя еще нет приказа, даже предложения не было, а ты уже стал начальником, с каких щей? Найди Шевчика и скажи ему без тарарама, что просьба его будет выполнена, но, как положено, с отработкой две недели.
— Не понял, — падающим голосом сказал Вася.
Махнарылов человек в деле незаменимый. Смотря, правда, в каком деле. Нет в мире механизма, который бы не подчинился ему с первого прикосновения. Своего «Москвича» он выпросил у областной ГАИ с площадки для хлама, взял бесхозный, списанный металлолом после аварии на Семипалатинской дороге, краном погрузил его на самосвал за бутылку и привез к себе во двор. А через полгода Вася ездил по Каратасу на сверкающем «Москвиче», ездил спокойно, миролюбиво, по всем правилам, но стоило Васе увидеть новую «Волгу М-21», как он тут же взрывался, газовал до упора и обязательно ее обгонял. Когда строили цех, Вася здесь жил на топчане в столярке, домой сходить некогда было. В субботу и в воскресенье Васина стройка века гудела от шабашников, это были самые красные субботники, Вася нанимал каменщиков, плотников, сантехников и сам всем помогал, — исключительного трудолюбия человек, хотя и не без закидонов. Спросить по совести, ну кто в наше время упирается на строительстве какого-то цеха, будто дом себе варганишь, наследство для детей, для внуков, — нет же, все для местной промышленности. В чем еще была его глупость, простодырость, вахлачество — не ради денег он вкалывал, только ради интереса пластался, хотя деньги Вася любил, но опять же не из корысти, а ради одного красивого фортеля. Вася мечтал накопить сто тысяч и исполнить свой предел мечтаний — в один распрекрасный день зайти в ресторан «Маяк» на проспекте Октября, остановиться в дверях большого зала, пальцем поманить к себе метрдотеля и вежливенько, скьозь ноздри отдать приказ: закрыть все двери, никого не впускать, не выпускать, от пуза всех обслужить, но денег не брать ни за блюда, ни за песни, только объявить по радио, что за всех платит Вася Махнарылов, вон он сидит за отдельным столиком в цветах, в ковбойке и три дня не бритый. Раза два он уже пытался свою мечту осуществить после крупного калыма, но до «Маяка» успевал так набраться, что затею свою не мог выговорить, завзалом его не мог понять, звал вышибалу, и мечту приходилось откладывать до следующего калыма.
Васю раскопал Мельник, когда потребовалось ему починить «Волгу», не захотел расставаться с отличным мастером, оформил его на комбинат разнорабочим и начал платить Васе сверх зарплаты сто рублей, потом добавил еще двести, а когда они стали вместе возить левые овчины в Павлодар, Мельник стал ему выдавать пятьсот каждый месяц. Мечта была совсем близка к осуществлению, Вася уже Мельника пригласил в «Маяк» на гужевон, но Михаил Ефимович отговорил его и посоветовал вместо такой
О назначении Васи начальником нового цеха Шибаев как-то мимоходом намекнул, правда, всего один раз, а Вася и без него решил, что если уж он строил от фундамента до крыши, то никто другой не имеет права быть хозяином этого сооружения. А не обольщал его особо Шибаев по той причине, что у Мельникова мог быть свой план, хотя он вроде бы уже смотал удочки.
За пост директора комбината Шибаев отдал Мельнику пятьдесят тысяч наличными, и это еще «по случаю отъезда», то есть владелец уступал нечто в спешке, не торговался. Мельник ушел бы в любом случае, он стал терять меру и, как деловар умный, предусмотрительный, юридически грамотный — как-никак институт окончил, адвокатом работал ни много ни мало — семнадцать лет, — он вовремя учуял, что пора, мой друг, пора, покоя сердце просит. Но уйти не означает впопыхах бросать дело — кому уступить? Не всякий выложит круглую сумму, во-вторых, не всякий, если даст, то не продаст тебя с потрохами, все грехи и долги комбината припишет одному тебе, и не успеешь ты вздохнуть свободно, как придут за тобой, по словам Высоцкого, два красивых охранника и повезут из Сибири в Сибирь. И наконец, в-третьих, — с Шибером Мельник остается в деле, ему положен процент с доходов. Можно еще и четвертое посчитать — у Шибера авторитет, и если бы Мельник начал клеить на свое место неизвестного, Шибер мог бы крепко помешать, не помог бы и Гриша Голубь, у Шибера есть крепкая своя лапа под кличкой Башлык, не будем ее пока раскрывать. Короче говоря, Мельник без особых колебаний уступил место Шибаеву, у него и связи есть, и размах, и характер, да и помоложе он, пусть потянет.
Вася спит и во сне видит себя начальником цеха, а Мельник возьмет да и привезет какого-нибудь хитрого москвича, у которого своя рука во Всесоюзном объединении меховой и овчинно-шубной промышленности или в «Союзэкспортлегпроме», что тогда? Мельник наладил связи с заготовителями не только из Чимкента, Уральска, Петропавловска, но и с Карелией, и с Дальним Востоком, с ним надо считаться, иначе он все обрежет, посадит на голодный паек. Возьмет и привезет конкурента, и останется строитель и вдохновитель Махнарылов при пиковом интересе.
Вася такой вариант учуял в разговоре с шефом по телефону и через полчаса примчался к Шибаеву в кабинет для личной беседы. Теперь с глазу на глаз он выложил все, что наговорил ему Шевчик. Он не только подал заявление об уходе, он попер на Васю со страшной силой — все мы сядем не сегодня-завтра, пора кончать, а новый цех даст новый разворот хищений. Вася пробовал послать его и на три буквы, и к директору — Шевчик ни в какую, сам иди, говорит, ты его правая рука.
Шибаев повторил, что возражений не будет, Шевчик уйдет через две недели, как положено по закону, а пока пусть он проведет семинар с молодежью, девочки пришли после школы зарабатывать стаж, пусть Шевчик займется с ними по общей технологии производства, парень он симпатичный, весь в джинсах, молодое пополнение сразу увидит, что у нас тут культурное предприятие, а не какая-нибудь шарага.
Васю не удовлетворило решение шефа, он начал брюзжать: Шевчик отхватил новые «Жигули», тысяч десять, как минимум, нахапал и теперь бежать хочет, фронт работ оголять.
— Ас кем я буду новый цех поднимать? — поставил Вася вопрос в упор, и Шибаев взорвался:
— Я тебе еще раз говорю: пока ты еще никто! Ты простой разнорабочий. У тебя, может, рыло неподходящее для такой должности!
— А кого же ставить, Роман Захарович? — удивился Вася. — Я вкалываю, как дурдизель, до поздней ноченьки, а теперь мне от ворот поворот?
— Цех вести не бородой трясти. На эту должность есть кандидатура у начальника управления Прыгунова, вчера приехал замминистра Тала-баев, и у него есть мнение, Миша Мельник приедет тоже себе на уме. У всякого Моисея своя затея.
— Но вы-то главные, Роман Захарович, — Вася в панике перешел на «вы».
Шибаев только головой покрутил — ну какой из тебя начальник, горе луковое. Вася жест его сразу усек и сказал, что в гробу он видел все эти посты, поднялся и хотел уже хлопнуть дверью, но Шибаев его остановил: