Дом без чёрного хода

Курбатов Константин Иванович

— Бабушка сказала: пока папа с работы не вернётся.

— Приветик, — протянул Петя. — Тогда сиди. Мне идти надо.

— Погоди, — попросила Анка. — Куда тебе торопиться? Я тебе расскажу что-нибудь.

— Чего расскажешь?

— Что-нибудь интересное.

— Ну что?

— Про ключи хочешь?

— Давай.

— Тогда посиди, я сейчас.

— Да, конечно. Я тебя знаю. Сама удерёшь, а я буду твои пальто сторожить.

— Ненормальный, — обиделась Анка. — Я разве когда-нибудь обманывала?

— Фу ты, ну ты, — пропел Петя. — Нормальная какая

выискалась.

— Попугай бесхвостый, — сказала Анка.

— А ты хвостатая графиня.

— А ты подражала. Нашёл кому подражать. Этот Яшка, может, и вправду подозрительный тип.

— А я тоже сяду.

— Дурак, — удивилась Анка. — Такой длинный, и совсем дурак. Не хочешь узнать про ключи, и проваливай.

Петя хотел узнать про ключи. Он спросил:

— А ты долго?

— Три минуты.

— Ладно, — согласился Петя, присаживаясь на полено. — Три минуты жду. А потом наплюю на твои пальто и уйду. Так и знай.

Анка убежала и вскоре вернулась с двумя коробками спичек, гвоздём, бечевкой и ключом. У ключа ручка перевивалась красивыми кольцами.

— От того самого серванта, — подмигнула Анка. — Помнишь, как ты тетю Дусю? Давай счищай серу со спичек. Вот сюда, в бумажку.

Они накрошили серы, и Анка потащила Петю в угол двора, где не было окон. Размахнувшись, она сказала:

— Смотри и учись.

Привязанные к верёвке ключ с гвоздём, стукнув о кирпичную стену, громыхнули винтовочным выстрелом. Из ключа вылетел огонь и кисловатый дымок. Анка восторженно взвизгнула и посмотрела на Петю.

— Как?

— Люкс, — определил Петя.

— Ещё?

— Дай я попробую.

— У тебя опыта нету, — сказала Анка. — Это не так просто.

Она взвизгивала три раза подряд. Три раза подряд гулкий выстрел катился по пустому двору, и в доме распахивалось всё больше окон. Жильцы выглядывали во двор. Но за дровами и сараями никого видно не было.

На четвёртый раз ключ громыхнул особенно громко, и в Анкином визге прозвучала нотка величайшего наслаждения. Но этот выстрел оказался последним. Ключ разворотило взрывом, и он не годился больше ни для стрельбы, ни, тем более, для отпирания и запирания нового бабушкиного серванта.

Осмотр ключа Анку огорчил. Бабушка имела теперь все основания насплетничать папе. В доме давно уже не осталось ни одного ключа, а теперь ещё этот, с такой красивой витой ручкой. Он обязательно должен торчать в центре нового серванта. А если он там не будет торчать, то бабушка придёт из кухни и мгновенно заметит пропажу.

— Невезучая я, — вздохнула Анка, разглядывая изуродованный ключ. — И чего они такие хилые, эти ключи? Несколько раз стрельнёшь, и уже — пожалуйста.

Но печальная тень тут же сбежала с Анкиного лица.

— А вообще-то, — задорно сказала она, — если по-настоящему, то уже давно пора уничтожить все ключи.

Петя

даже глаза вытаращил от удивления.

— А что? — распалилась она. — Это же хамство. В серванте ключ, в письменном столе ключ, в почтовом ящике ключ, даже к школьному портфелю замок приделали. А зачем? От кого мы, скажи, пожалуйста, закрываемся? Друг от друга, да? Что нам друг от друга закрывать?

Она наступала на Петю так, словно он был главным изобретателем и мастером по изготовлению замков.

— Ты что? — пятился Петя. — Шальная какая-то. Испугалась, что от бабки влетит, и на меня набросилась.

— Да? — наступала Анка. — Что ты понимаешь? Ты же отсталый совсем. Нужно издать специальный закон об отмене всех замков и ключей. Чтобы не закрывались друг от друга. И оставить только те ключи, которыми заводят детские игрушки и стенные часы. Понял?

— Иди ты, — сказал Петя.

— Ничего ты не понял, — вздохнула Анка. — Не дорос ты ещё.

— Зато ты доросла. «Закон об отмене замков!» — передразнил он. — А сама сидит и пальто сторожит, чтобы не спёрли.

Анка оглянулась на пальто, висевшие между водосточной трубой и сараем, нахмурилась, но тут же, тряхнув хохолком на затылке, сказала;

— А что? И никто не возьмёт. Идём.

— Куда?

— К штабу.

— Сиди уж, — буркнул Петя.

— Сказано — идём, значит идём.

— Смотри, графиня, будет тебе от бабушки.

— Не твоя печаль. Их тоже нужно приучать, чтобы доверяли людям.

И, небрежно швырнув исковерканный ключ с красивой витой ручкой в мусорный бак, Анка решительно зашагала мимо сарайчиков к арке ворот.

Осиротевшая береза

В Удельнинском парке на месте старой избушки, в которой размещался ребячий штаб, тарахтя мотором и звякая гусеницами, ползал бульдозер. Выхлопная труба стреляла, как пулемёт, и выбрасывала вверх синие кольца дыма. Высокая берёза, что росла у крыльца, свешивала теперь ветви к железной кабине трактора. За один день дом разломали, погрузили на самосвалы и увезли. На месте, где он стоял, осталась лишь засыпанная мусором яма.

Чумазый тракторист в драной тельняшке, сверкая белыми зубами, дёргал за рычаги. Нож бульдозера, зацепив кучу земли со щепками и битым кирпичом, толкал её перед собой в яму.

— Пришли? — спросил Денис у Пети с Анкой. — Странно, что вы так быстро.

— Фу ты, ну ты, — сморщил нос Петя. — Опять недоволен. А я так даже рад, что его ломают. Может, поменьше у тебя идей будет.

— Помолчи лучше, — угрюмо сказал Денис.

Гоша сидел на траве рядом с Денисом. Они сидели совершенно одинаково, положив скрещенные руки на колени и опершись о руки подбородками. Втайне Гоша тоже был рад, что снесли штаб. Он жалел лишь, что его не снесли чуточку раньше, до того, как Яшка пришёл за своей коробкой. Правда, пока и так всё обошлось благополучно. Яшка приехал и сразу схватил Гошу за грудки. Но Гоша только глаза на него выкатил. «Какая коробочка? Ты что? Может, это Денис или Петя. Это они там ремонт делали». И Яшка ничего, отстал.