Дом без номера

Бережная Мария Александровна

– Жаль, что у вас нет миллиона, мадам!

– Действительно, жаль. Мой муж Генри говорит, что деньги должны «вращаться». Куда вращаться и как? Вокруг Солнца по орбите? Знаете, что такое орбита? Я теперь тоже знаю. Генри говорит, что пока не может просто взять и вытащить… забрать… О! Изъять! Изъять из оборота такую сумму и дать мне. Но к Новому году он обещал. И тогда у меня будет миллион…

Она почти ложится на стол и, подпирая голову руками, заглядывает мне в душу глазами кофейного цвета. Два огромных, глубоких кофейных озера

с оттенком вишни и корицы.

– Но знаете что? Тогда он мне будет уже не нужен. Ах! Если бы у меня сейчасбыл миллион!

Она вздыхает и уходит. Я еще долго буду вспоминать мою Слегка Безумную Шляпницу. Ведь она же права! Зачем нужен миллион потом, когда хочется его прямо сейчас?

Но подождите, не расходитесь!

Вы знаете, что после финальных титров еще много интересного? Там создатели фильмов обычно прячут самое вкусное, конфетку для терпеливого зрителя. И вы, вы… и еще вы – тоже получите свою конфетку от меня за то, что досидели до конца моего рассказа о Шляпнице!

Я встретил ее еще раз через год в аэропорту Барселоны. Она сидела в кафе – не женщина, а легкий бриз, размытая пастель с картин Моне. Светлые волосы с рыжиной, зеленые с солнечными зайчиками глаза, белая кожа и персиковый сарафан. Это действительно была она, хотя даже голос в этот раз звучал по-другому: в нем слышались размытая акварель, и флейта, и еще сливочный латте. Вот по этой нотке латте я ее и узнал. А еще по тому, что напротив нее с отрытым ртом застыл очередной болван и зачарованно слушал ее слова. И, конечно же, по шляпке – светло-бежевой, украшенной огромными живыми маками.

– Знаете… Нет, вы не знаете, вы даже не представляете! Ах, если бы у меня был самолет! Правда, не смейтесь, настоящий самолет! Я б ни от кого не зависела, и мой дом всегда бы путешествовал со мной… Вот о чем я мечтаю – о доме, который, когда я захочу, поднимет меня в воздух. Я буду завтракать в облаках! Вы завтракали в облаках? Я тоже пока нет. Но буду обязательно! Недавно я хотела миллион, и он у меня появился, но теперь я хочу самолет. Ах, если бы только!..

Глава 32

Чем еще занимается Варцлав, когда уходит из Дома

Однажды, отдыхая в Карпатах и гуляя по горам, я увидела странного человека. На самом деле здесь только странные люди и попадаются, но этот, как мне показалось, побил все рекорды. А может, дело в том, что сама я с детства была удручающе нормальной.

Парень, на первый взгляд, ничем особенным не выделялся. Только глаза у него оказались рыжие. Не карие и не желтые, а именно рыжие.

А еще он ставил на вершине очередной взгорки – маленького холма – большую деревянную стрелку, указывающую на юг.

– Что вы делаете? – спросила я, подходя ближе.

Он улыбнулся, откинул со лба чересчур длинную челку и посмотрел на меня сверху вниз.

– Как хорошо, что вы пришли! Подайте мне вон ту веревку,

пожалуйста!

Он махнул рукой и, когда я передала ему клубок, продолжил свое занятие.

– Так что же вы делаете? – повторила я свой вопрос.

Парень спрыгнул с холмика, отряхнулся и обезоруживающе улыбнулся.

– Это указатель для птиц, летящих на юг. Природные навигаторы, чувство направления и прочее – хорошо. Но вдруг у какой-нибудь птицы всё это откажет и она потеряется? А тут стрелка есть!

И он опять махнул рукой, словно указывая, куда лететь заблудившимся птицам. Я рассмеялась.

– А вы уверены, что птицы умеют читать и поймут, зачем эта стрелка?

– Так я же ничего не писал! Птицы поймут. В крайнем случае, они просто посидят на ней и отдохнут перед дальним перелетом.

– По-моему, это ничего не меняет. Если у птицы отказали внутренние указатели направления, то ей не поможет и ваша стрелка. Я уверена.

Странный парень опять улыбнулся.

– Вы просто никогда не были птицей, сбившейся с пути. Тут за любую подсказку ухватишься!

Девушка удивленно посмотрела на меня, кивнула, неохотно соглашаясь, и ушла.

Не думаю, что я её убедил. Но, знаете, Карпаты – это такое странное место… Я уверен, если она поживет здесь еще чуть-чуть, указатели для птиц перестанут казаться ей чем-то удивительным. Как и многое другое. И домой она вернется уже иная – с пригоршней новых идей и совсем-совсем другим взглядом.

Глава 33

Дом сам выбирает, кому он хочет присниться

На обратном пути я решил заехать в кафе к Джаду. Джад не живет в Доме, но частенько видит его во сне.

Я уже говорил, что Дом сам решает, кому в нем жить. Еще добавлю, что время от времени он зачем-то специально кому-нибудь снится.

И я даже подозреваю, что он способен сам выбрать нового Привратника. Но я не знаю этого наверняка, и мне бы не хотелось рисковать.

Иногда Джаду становится по-настоящему грустно. В такие моменты он не спешит признаваться себе в том, что среди карнавала курортной жизни, всеобщего праздника и фейерверка восторгов упивается своей тоской, как самым дорогим вином.

Джад живет на берегу Балтийского моря, в одном из самых старых городов-курортов. Сюда приезжают этнотуристы, добытчики янтаря и те, у кого не хватило денег на более дорогие здравницы. Всюду звучит русская и немецкая речь – два неродных ему, но любимых языка, и скупаются изделия из янтаря в промышленных масштабах. Жизнь здесь бьет ключом примерно шесть-семь месяцев в году, а потом замирает, и город впадает в зимнюю спячку.

По ночам в каждом доме слышно, как шумит обожаемое Джадом Балтийское море.