Дом без выхода
Шрифт:
На этот раз Виолетта решила последовать ее совету без особого удовольствия. Но делать нечего — не признать правоту Старухи она не могла. Стас уже перестал пить, успокоился, вот-вот придет в себя и в любую минуту может увлечься какой-нибудь вертихвосткой, та вцепится в него — и все усилия Виолетты пойдут псу под хвост. Допустить этого нельзя, и Виолетта решила действовать. Сразу после завтрака она следом за хозяином спустилась вниз на улицу и остановила его по дороге к гаражу:
— Станислав, можно вас на два слова?
— Да, конечно! — Он тепло взглянул на нее. (Эх, до чего же хорош!
— У меня к вам не совсем обычная просьба!
— Я слушаю, Виолетта, постараюсь сделать все, что в моих силах.
— Видите ли, речь идет об Анне. — Виолетта слегка замялась, опустила глаза, отшвырнула ногой с дорожки первый желтый лист. — У нее случилась неприятность. Конечно, с вашей бедой это ни в какое сравнение не идет, но девочка очень переживает! Помните, я говорила, что у нее был жених, бизнесмен?
— Да, конечно, помню, владелец яхты! — Стас переложил из руки в руку элегантный кожаный портфель для документов.
— Так вот, он оказался подлецом. Не хочу вас обременять подробностями этой неприятной истории, но… В общем, Анне пришлось с ним расстаться. И теперь она очень переживает.
— Но что я могу сделать? Только посоветовать!
— Видите ли, Станислав, извините за дерзость… — Виолетта нежно взяла его за руку и заглянула в глаза. — Не могли бы вы ее немного отвлечь? Скажем, пригласить куда-нибудь, на выставку или в кафе. Да и вам не помешает немного развеяться.
— Спасибо, Виолетта! — тихо произнес Стас. Виолетта с недоумением взглянула на него. — Вы ведь придумали это для меня, правда? Дело не в Анне, а во мне? Вы хотите помочь мне выйти из депрессии? Пожалуй, вы правы. Жизнь продолжается, нельзя замыкаться в своем горе.
Виолетта лишь неопределенно пожала плечами. Такой поворот событий оказался совершенно неожиданным для нее, и она не могла понять, хорошо это или плохо. Слова Стаса разрешили все ее сомнения.
— Я очень благодарен вам за все, что вы сделали для меня и для всей нашей семьи! — сказал он и в свою очередь сжал руку Виолетты. — Просто не знаю, как бы я пережил все это без вас. Конечно, я завтра же схожу с вашей дочерью в ресторан, в самый лучший. Анна мне симпатична, и я с удовольствием сделаю для нее что-то приятное. До свидания, до вечера!
Он отвернулся и зашагал к машине, а Виолетта побрела домой. В очередной раз она добилась своей цели, но это ее нисколько не обрадовало.
Алексею снилось, будто он мчится в гоночном автомобиле по пустынной проселочной дороге. Машина набирает скорость, ветер свистит в ушах, столбы и деревья за окнами проносятся все быстрее и быстрее и в конце концов сливаются в сплошное дрожащее пятно. А скорость все нарастает, и Алексей не может ее сбавить — в машине нет ни руля, ни приборов, ни рычагов, а вместо автомобильных педалей под ногами педали от пианино. Алексей в отчаянии жмет на них, он слышит звон, треск, грохот, машина катится вниз под откос и вот-вот взорвется. Он в ужасе закричал… и… проснулся. Сев на постели, несколько минут приходил в себя, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Кошмар отступил. Он находится в своей уютной спальне, на мягкой постели, за окном темно, Марьяны рядом нет. Но звон и грохот не утихают. Это уже не сон, а явь. Алексей встал и, как был, в одних трусах, поспешил на шум, доносившийся из самой дальней комнаты за кухней, которую жена оборудовала для своих оккультных экспериментов. Алексей распахнул дверь и замер на пороге, ошеломленный увиденным.
Марьяна в вышитой ночной рубашке, порванной и залитой чем-то темным, ломала свои колдовские причиндалы. Все вокруг было раскурочено, пол усыпан осколками цветного стекла и обожженной глины, усеян сухими травами и раздавленными цветными свечами. Посреди комнаты валялся большой хрустальный шар, который Марьяна с каким-то остервенением колотила железным молоточком для отбивания мяса. Шар потускнел, пошел трещинами, но оставался цел и все норовил отскочить в сторону, его звон и разбудил Алексея.
— Янка, ты что?! — воскликнул Федоров и несколько раз чихнул: от запаха трав, ароматических масел и благовоний было трудно дышать.
Марьяна обернулась к нему, и Алексей с ужасом увидел в ее глазах безумие.
— Это я ее убила, я! — закричала она. — Я во всем виновата! Я погубила ее своим колдовством! Нет мне прощения!
Леша схватил жену в охапку и потащил в ванную. Это было непросто: Марьяна, женщина крупная и сильная, отчаянно сопротивлялась, но Алексей все-таки справился с ней, кое-как доволок до ванной и сунул под холодный душ. Марьяна еще громче завопила, забилась в его руках.
— Да тише ты, Янка, — прикрикнул на нее Алексей, — всех соседей перебудишь! Господи, неужели у тебя опять это началось!
Марьяна немного успокоилась, затихла, обмякла. Алексей разорвал на ней насквозь мокрую рубашку, завернул жену в махровую простыню, подхватил на руки, отнес в спальню и положил на кровать.
— Лежи спокойно! — приказал он, а сам вернулся в ванную и вытащил из аптечки успокоительное. Он так надеялся, что оно никогда больше не понадобится…
Марьяна забилась в угол кровати и испуганно глядела на мужа. Бледная, с растрепанными мокрыми волосами, она выглядела ужасно, но, к счастью, больше уже не казалась безумной.
— Ну вот умница, молодец! — похвалил Алексей, когда Марьяна покорно приняла лекарство. Он ласково привлек к себе жену, она разрыдалась в его объятиях, и он понял, что самое страшное позади. — Ну будет, будет, котенок, все хорошо, я с тобой! — Он принялся вытирать волосы и тело жены простыней. — Надо же, у тебя кровь на ноге, не иначе на стекло наступила.
Дай перекисью промою. Как же ты меня напугала! Знаешь, на кого ты была похожа? На Маргариту в квартире критика Латунского. Даже жаровню свою погнула! И откуда у тебя такая силища? Ну, все в порядке, успокоилась?
— Нет, Лешенька, ничего не в порядке! — снова всхлипнула Марьяна. — Знаешь, ведь это я виновата в смерти Тины!
Алексей поднялся и нервно заходил по комнате:
— Марьянка, ведь я тебе уже говорил, что слышать об этом не хочу! Ну как ты можешь быть виновата в ее смерти? Ну да, желала ей зла. И что? Я тоже Стасу зла желал, особенно когда он у меня проект гимназии перехватил.
Знаешь, если бы все плохое, что мы кому-то желаем, сбывалось, на Земле бы уже не осталось ни живых, ни здоровых.