Дом Цепей
Шрифт:
— Погоди чуток. Ты не мог знать, что след выведет…
— Гм, верно. Но я верю в слепоту ходящей кругами природы. Есть ли поблизости погребенный город?
— Поблизости? Кроме того, на котором мы стоим? — Она с удовлетворением увидела отвисшую челюсть. — Как ты думал, что такое все эти плоские холмы, Коготь?
Он расстегнул плащ. — Отлично, место нам подходит.
— Для чего?
Он бросил ей сардоническую улыбку: — Как же, милая? Ритуал. Нужно найти след, колдовской след, а он стар. Вообразила, мы будем просто слоняться без цели по пустошам в надежде
— Странно… я думала, мы так и делаем уже много дней.
— Только чтобы оставить изрядное расстояние от треклятой головы Имасса — отвечал он, проходя и плоскому камню и пиная мусор. — Я мог ощущать его нечеловеческие глаза на всем пути по долине.
— Его и стервятников. Да. — Она поворочала головой, обозревая безоблачное небо. — Они еще с нами. Чертовы птицы. Не удивительно. У нас почти нет воды, а еды еще меньше. День — два, и начнутся серьезные неприятности.
— Оставляю тебе эти мелочные заботы, Лостара.
— То есть если все остальное не удастся, ты всегда сможешь убить меня и съесть? А что, если я решу убить тебя первой? Я схожу с ума от мелочных забот.
Коготь уселся скрестив ноги. — Здесь стало гораздо прохладнее, тебе не кажется? Подозреваю, местный феномен. Хотя подозреваю, что малейший успех предпринимаемого мной ритуала нас подогреет.
— Пока во мне горит лишь пылкое недоверие, — пробурчала Лостара, подходя к краю теля и вглядываясь в сторону юго-запада, где красная стена Вихря рассекала пустыню. Позади слышались приглушенные слова на неведомом языке. «Наверное, тарабарщина. Видела я немало магов за работой, и слова им требовались… только чтобы произвести впечатление». Похоже, Жемчуг как раз этим занялся. Позер, готовый выступать даже перед равнодушной аудиторией из одного человека. Человек, желающий поместить свое имя в тома истории. В некоей критически важной роли, от которой изменилась судьба истории.
Она обернулась, услышав, что он стряхивает пыль с рук. Коготь поднимался, на слишком смазливом лице — выражение беспокойства.
— Немного времени понадобилось, — сказала она.
— Да. — Даже он сам казался удивленным. — Мне поистине повезло. Местный дух земли убит… неподалеку. Схождение жестоких судеб, случайная жертва. Его призрак еще здесь; словно дитя, ищущее родителей, он готов рассказывать о случившемся любому, кто готов слушать.
Лостара хмыкнула. — Ладно. И что такого он рассказал?
— Ужасное происшествие — гм, ужасный инцидент, уничтоживший духа — подробности коего приводят меня к заклю…
— Хорошо, — прервала она, — не будем терять времени.
Жемчуг замолчал, бросив ей укоризненный взор (который вполне мог быть искренним). Махнул рукой и пошел вниз по уступам склона.
Она накинула вещмешок на плечо и пошла следом.
У подножия Коготь повел ее на юг, через каменистую пустошь. Солнце отскакивало от выбеленной поверхности, обдавая яростным жаром. Кроме нескольких суетящихся под ногами муравьев, на иссохшем клочке земли не было признаков жизни. Там и тут лежали скопления голышей, как бы намекая, что прежде здесь было умирающее
Они шли почти весь день, пока на юго-западе не обозначилась череда холмов. Слева поднялась еще одна обширная меса. Равнина стала овражком, проходящим между двумя этими возвышенностями. На самом закате они добрались до ровного дна — меса нависала слева, ломаные холмы справа, уходя вперед.
В середине низинки виднелись обломки купеческой фуры, окруженные опаленным огнем грунтом. Белая зола образовала маленькие завитки и, похоже, ветер ничего не мог с ней поделать.
Жемчуг вел ее прямо к странному выжженному пятну.
Пепел скрывал под собой крошечные кости, сожженные добела каким-то невыносимым жаром. Они хрустели под подошвами. Лостара озадаченно склонилась над одной, изучая. — Птицы? — спросила она громко.
Взгляд Жемчуга был устремлен на фургон или на что-то позади него. Он покачал головой: — Нет, милая. Крысы.
В подтверждение его слов Лостара заметила под ногами крошечный череп. — В скалистых местностях здесь водятся особенные…
Он оглянулся. — Эти были Д'айверсом. Весьма неприятным субъектом по имени Гриллен.
— Его здесь убили?
— Не думаю. Скорее ранили. — Жемчуг подошел к более крупной кучке золы и разметал ее.
Лостара приблизилась.
Он открыл труп, точнее, одни кости — и кости эти были ужасно изгрызены.
— Бедный ублюдок.
Жемчуг молчал. Он присел около распавшегося скелета и поднял кусочек металла. — Расплавлен, — пробормотал он чуть погодя, — но я сказал бы, это малазанский значок. Боевой маг.
Там были еще четыре похожих кучки. Лостара подошла к ближайшей и начала пинать золу.
— Этот цел! — прошипела она тут же, видя почерневшую от огня кожу.
Жемчуг подошел. Они вместе освободили труп от пепла — от бедер и выше. Одежда почти полностью сгорела, пламя прошлось по коже, но оказалось в силах сжечь лишь самый поверхностный слой.
Коготь смел последнюю золу с лица трупа, и тот открыл глаза.
Лостара выругалась, отскакивая и выхватывая меч.
— Все хорошо, — сказал Жемчуг. — Он с места не сдвинется, милая.
Вместо глазных яблок за веками остались лишь черные дыры. Губы высохли, украсив череп зловещей черной улыбкой.
— Что осталось? — спросил Жемчуг труп. — Ты можешь говорить?
Звуки были слабыми, Жемчугу пришлось склониться.
— Что он сказал? — потребовала Лостара.
Коготь оглянулся. — Сказал «меня звать Клем и я умер ужасной смертью».
— Тут не поспоришь…
— А потом стал неупокоенным носильщиком…
— У Гриллена?
— Да.
Она вложила талвар в ножны. — Для посмертия, кажется, чертовски неприятная профессия.
Жемчуг вскинул брови, улыбнулся: — Увы, от бедного старого Клема мы мало что узнаем. Как и от остальных. Магия, держащая их души в телах, слабеет — Гриллен или мертв, или далеко отсюда. Но вспомни садок огня — его высвобождали здесь весьма странным образом. Это дает нам след.