Дом чудовищ (Подвал)
Шрифт:
– Может быть, - мечтательно сказал Ларри, - мне удастся прикончить эту сволочь с первого выстрела.
– Если он подставит тебя под ствол, тогда стреляй. Но не бегай вокруг него и не жди. Вы будете в достаточной безопасности в ванне, если успеете вовремя запереть дверь.
Джад оставил ему винтовку и взял дневник Лили Тори. Потом они с Донной пересекли тенистую автостоянку и подошли к неосвещенному коттеджу под девятым номером.
Первым внутрь вошел Джад и все тщательно обыскал. Потом впустил Донну, запер дверь и убедился в том, что все окна в домике надежно закрыты. После этого задернул шторы и включил лампу на
– Где мне лучше лечь, как ты считаешь?
– спросила Донна.
– Я лягу на пол между кроватями, - ответил Джад, - чтобы в случае чего он меня не сразу увидел. А ты можешь расположиться на одной из кроватей. Наверное, вот эта будет лучше.
– Он похлопал по дальней от двери.
– Что ж, меня это устраивает, - улыбнулась Донна.
– А чем мы займемся, пока будем ждать?
– Ты можешь посмотреть телевизор... А я хочу почитать, что там пишет Лили Торн.
– А мне нельзя?
– Конечно, можно.
– Тогда почему бы нам не почитать его вслух?
– Хорошо.
– Джад улыбнулся. Ему очень понравилась эта идея.
Донна сняла туфли. На ней были белые носки, и ее ноги показались Джаду очень маленькими. Он смотрел, как Донна взобралась на кровать и уселась прямо, прислонившись спиной к изголовью.
Джад сел на пол между кроватями, положил к ночному столику подушку и откинулся на нее. Рядом на полу лежал его "кольт".
– Ну, готов?
– спросила она.
– Да.
– "Дневник, - начала читать Донна.
– Истинное описание моей жизни и самых личных дел... Первое января".
2
– Я думаю, тут все относится к девятьсот третьему году, - предположила Донна и продолжила чтение: - "Этот первый день нового года я посвятила торжественному размышлению. Я воздала хвалу Господу за его щедрость, за то, что он ниспослал мне двух замечательных мальчиков и дал нам средства к существованию. Я просила. Господа простить мне мои прегрешения, но больше всего я просила о том, чтобы Господь благосклонно отнесся к. душе моего дорогого Лайла, у которого было чудесное благородное сердце и который отступил от праведного пути лишь потому, что чрезмерно любил свою семью".
– Он был бандитом, грабил банки, - пояснил Джад.
– Но у него было благородное сердце...
– Донна засмеялась.
– Может, ты пропустишь все эти рассуждения?
– Ты хочешь перейти сразу к интересному?
– Донна медленно перелистала несколько страниц, пробегая их глазами.
– Вот: "двенадцатое февраля. Сегодня у меня болит сердце. Господь продолжает напоминать нам, что мы - отверженные в этом городе. Несколько местных мальчишек напали на Эрла и Сэма, когда они возвращались из школы. Эти трусы поранили моих мальчиков, забросав их камнями, а затем набросились на них с кулаками и палками и избили до крови. Мне неведома причина их жестокого поступка, но я знаю, что источник этого лежит в репутации отца мальчиков".
Донна просмотрела еще несколько страниц, вкратце пересказывая их содержание.
– Похоже, она ходила несколько дней по городу и рассказывала родителям этих забияк о том, как поступили их дети. Родители были вежливы в разговорах, но настроены к ней весьма прохладно. И не успела она обойти всех до конца, как ее сыновей снова избили... У одного мальчика была большая шишка на голове, поэтому она отправилась к доктору Россу. "Доктор Росс - добрый, веселый
Джад слушал, как шелестят переворачиваемые страницы.
– Та-ак, - комментировала Донна.
– Теперь, похоже, что она встречается с этим доктором каждый день. Она уже стала называть его по имени - просто Глен. Вот: "Четырнадцатое апреля. Мы с Гленом взяли корзину со съестным для пикника и отправились на вершину холма за нашим домом. Там, к моему великому удивлению и восторгу, он достал из своего докторского саквояжа бутылку замечательного бургундского. Мы чудесно провели вечер в компании друг друга, вкушая жареного цыпленка и запивая его бургундским. По мере того, как шло время, наша страсть росла. Мне было трудно сдерживать ее. Но все же, хотя он целовал меня с таким жаром, что захватывало дух, я не позволила ему дальнейших вольностей".
Донна перестала читать. Она посмотрела на Джада, улыбнулась и села рядом с ним на пол.
– Я позволяю тебе вольность поцеловать меня, - сказала она.
Он нежно обнял ее, и она прижалась к нему своими губами с такой силой, будто не видела его уже тысячу лет. Но когда он положил свою руку ей на грудь, Донна отодвинулась назад.
– Давай все же вернемся к записям - Лили, - улыбнулась она.
Джад смотрел, как Донна бережно перелистывает страницы, сосредоточенно пробегая по ним глазами. Она сидела с ним рядом, и их плечи соприкасались. Книга лежала у нее на приподнятых коленях. Вокруг мягких пушистых волос при свете лампы горел золотой ореол. Ее манящая близость и исходящий от нее нежный волнующий запах настолько возбудили Джада, что он перестал интересоваться дальнейшей судьбой Лили Торн.
– Она дальше не пишет конкретно, но я думаю, что на этом этапе их отношения уже вышли за стадию поцелуев, - заключила Донна.
– Теперь она вообще пишет только о Глене.
– М-м-м-м.
– Джад положил руку на ногу Донны и почувствовал тепло ее бедра сквозь тонкий вельвет узких брюк.
– Ага, вот! Кажется, нашла: "Второе мая. Вчера поздно вечером, когда дети уже уснули, я вышла украдкой и в назначенное время встретилась с Гленом в бельведере. После многих заверений в любви он попросил моей руки. Я приняла предложение стать его женой не раздумывая, и он радостно прижал меня к своей груди. Большую часть ночи мы обнимались и строили планы на будущее. Потом холод в башне стал для нас просто невыносим. Мы прокрались в гостиную и там на рассвете лежали на диване в страстных объятиях, испытывая всю полноту долгожданного наслаждения".
Донна закрыла дневник, заложив страницу пальцем.
– Ты знаешь, - сказала она, - у меня такое впечатление, что я занимаюсь... каким-то грязным делом, читая все это. Будто подглядываю в замочную скважину. Ведь это настолько личное!..
– Но это может подсказать нам, кто убил ее семью, - напомнил Джад.
– Да, конечно. Ну, слушай... Только я... все равно не знаю.
Донна слегка наклонила голову и стала переворачивать страницы дальше.
– Вот они назначили дату свадьбы... Двадцать пятого июля.