Дом Евы
Шрифт:
– Ну как? – нетерпеливо поинтересовался он.
Я поднесла ложку к губам и дала мороженому растаять у меня на языке.
– Вкусно.
– Просто вкусно? – Он полез в витрину и положил мороженого и себе.
– А платить тебе за это нужно?
– Нет, это один из плюсов работы в этом магазине. – Он зачерпнул ложкой мороженое и поднес к губам. Часть осталась у него на верхней губе.
– Тебе салфетка нужна, – сказала я.
Он ухмыльнулся.
– Можешь сесть.
– Мне и так хорошо.
– Руби, расслабься, это практически мой собственный магазин. – Он махнул
– Ты уверен? – Я осмотрелась; мне очень непривычно было в местах, принадлежащих белым.
– Мистер Гринуолд хороший человек.
Я поколебалась, но все же залезла на табурет. Шимми наклонился ко мне через прилавок, и мы соприкоснулись серебристыми креманками.
– Твое здоровье! – сказал он, отправляя себе в рот большой кусок мороженого, так что на верхней губе осталось что-то вроде усов.
Колокольчик на двери снова звякнул, и в магазин вошла бледная дама в красной фетровой шляпе. Ее темные глаза натолкнулись на меня, и она вздернула тонкий нос, будто учуяла внезапно скисшее молоко.
Шимми выпрямился.
– Добрый день, миссис Леви, чего изволите?
Они долго молчали; я не знала, уйти мне или достаточно просто встать, так что уставилась в креманку с мороженым. Мне так не хотелось привлекать к себе внимания, что я даже ложку в руку не брала.
– Полдюжины шоколадных черепах и горсть лакричных палочек, – сказала она, медленно и тщательно выговаривая слова.
– Сию секунду. – Он пошел набирать заказанное.
– Как поживает твоя мама, Шимми? – Я чувствовала гневные взгляды, которые эта женщина на меня бросает, и вся взмокла.
– Хорошо. – Шимми завернул ее шоколадки в вощеную бумагу, потом сверху в белую и заклеил сверток красной этикеткой кондитерской.
Держа покупки под мышкой, женщина прошла мимо меня, остановилась у двери и неприкрыто уставилась на мою пышную грудь. Я втянула шею и опять уткнулась в свою креманку.
– Не води дружбу с кем попало, Шимми. Подобные особы опасны для хороших еврейских мальчиков вроде тебя. – Женщина фыркнула и громко хлопнула дверью.
Шимми убрал деньги в кассу.
– Извини, – произнес он, но я уже слезла с табурета. От отвращения, которое излучала эта женщина, у меня пропал аппетит. Да и что вообще я тут делаю? Ну, кроме как строю из себя дуру? Я отодвинула недоеденное мороженое.
– Не уходи! – Шимми схватил меня за локоть. Руки у него были теплые и влажные.
– Это не мой мир. – Я высвободилась.
– Слушай, миссис Леви просто злится, потому что муж изменяет ей с продавщицей из гастронома.
Я остановилась.
– Я как раз туда ходила сегодня. С которой?
– С Альмой, с той, у которой родинка на подбородке.
– У нее всегда такой злой вид, я никогда к ней не подхожу.
– Это потому, что она хочет, чтобы он развелся, а он отказывается: у них с женой два сына.
– Ужас.
– Все соседи знают, и ее старший сын начал хулиганить в школе.
Я замялась, чувствуя некоторую жалость к грубой посетительнице.
– Ну же, давай я тебе что-нибудь включу на музыкальном автомате. В воскресенье народу мало, и если ты меня бросишь, придется мне в одиночку съесть целый контейнер мороженого, – сказал Шимми, умоляюще глядя на меня зелеными глазами. Никогда еще я не видела таких ясных глаз, настолько светящихся надеждой.
Я вздохнула и подчеркнуто медленно села обратно. Он поаплодировал, потом пошел к музыкальному автомату.
– Ты тут каждый день работаешь?
– Только по воскресеньям, средам и четвергам после школы.
– Здорово, наверное, есть бесплатно столько сладкого, сколько хочешь.
– Да, это плюс. Но надо следить, чтобы все эти сласти не испортили мне фигуру. – Он поднял руку и напряг мышцу. Шимми был тощий и жилистый, сласти ему явно не вредили, а от вида его старательно напряженных мускулов я начала хихикать.
– Что, не согласна? – Он поднял другую руку и сделал то же движение. Я захихикала громче. – Что мне поставить, чтобы ты продолжила улыбаться?
Я покраснела.
– А Нэт Кинг Коул есть?
Он бросил в щель монетку, нажал кнопку, и заиграла мелодия «Упал цветок».
– Это одна из моих любимых. Как ты узнал?
– Угадал, – ухмыльнулся он.
От знакомой музыки я расслабилась, и мы доели мороженое. Мы болтали обо всем на свете – о словах любимых песен, о том, что больше всего ненавидим в школе, потом сосредоточились на еженедельных радиопередачах. И Шимми, и я считали, что «Шоу Фреда Аллена» лучше всего. Он начал передразнивать персонажей и рассказывать мне анекдот за анекдотом, а я смеялась от души. Посетителей в магазине было мало. Пришел мужчина с пятью маленькими детьми, но он так старался порадовать каждого из них любимым угощением, что на меня особо внимания не обратил. Время летело незаметно; Шимми прокрутил на музыкальном автомате все знакомые мне песни, потом поставил несколько своих любимых. Когда я сказала, что мне пора, он попросил меня посидеть еще немножко.
Тетя Мари наверняка уже меня заждалась, но я сказала ему, что еще одну песню можно.
– Это будет твой финал.
– Лучшее я приберег напоследок. – Он нажал на кнопку музыкального автомата, и зазвучал «Рок-н-ролл» Уайлд Билла Мура.
Я узнала песню только потому, что в прошлые выходные Пышка принесла пластинку и крутила ее без остановки, пытаясь научить меня танцевать джиттербаг. Я принялась пощелкивать пальцами в такт песне и пританцовывать, не слезая с табурета.
– Ты откуда знаешь эту песню? – спросила я. Уж слишком много в ней было негритянского духа, соула. – Пытаешься произвести на меня впечатление?
– А получается? – Он наклонил голову.
– Немножко. – Я стала двигать плечами, мурлыча слова песни.
Забирай мои деньги, забирай меня всю,Но оставь мне рок-н-ролл.Шимми наклонился вперед, постукивая длинными пальцами по прилавку. Он был так близко, что мы соприкоснулись локтями, и от его запаха у меня кружилась голова.
– Что-то в звуке рожка и мощном фоновом ритме приводит меня в полный восторг. – Он повернулся ко мне. Под нижней губой у него было пятно мороженого.