Дом, где поселилась любовь

Андерсон Кэролайн

Губы у нее посерели, лицо было белым как мел, и Сэму стало не по себе.

— Я вызову «скорую».

— Не надо… Я в порядке, — слабым голосом произнесла девушка. — Просто… обними меня.

Он секунду поколебался, потом снял через голову свитер, скинул джинсы и расстелил покрывало на полу перед огнем. Потом опустил Джемайму на покрывало, лег сам, привлек ее к себе, укрылся одеялом.

Джемайма была как лед. Ее плоть словно окоченела, спина казалась ледяной по сравнению с его теплой грудью. Он глубоко вздохнул и решительным жестом

прижал ее к своему телу. Она издала тихий стон, теснее прижимаясь к нему, и он переплел своими ногами ее ноги, обхватил руками мягкий изгиб ее живота и стал ждать, когда дрожь, пронизывающая ее тело, утихнет…

Наконец — казалось, прошла целая вечность — она немного расслабилась, только изредка судорога пробегала по ее телу, и он потянулся, взял подушку с кресла и подложил ей под голову, чтобы было удобнее.

— Не уходи, — шепнула она.

— И не собираюсь.

Она опять привалилась к нему со вздохом облегчения, и он разжал пальцы. Рука, на которой она лежала, немного затекла, и он сдвинул ее повыше, согнув в локте, чтобы гладить Джемайму по волосам. Другой рукой обнял за талию.

Подумать только, ведь он мог ее потерять! Если бы не услышал крик, если бы появился у речки на несколько минут позже…

От этой мысли ему стало дурно, и его пальцы непроизвольно сжались.

— Сэм?

— Все в порядке. Ты как?

— М-м… Спать хочу.

— Поспи. Я с тобой.

Она заснула почти мгновенно, дыхание стало ровным и глубоким, тело согрелось и расслабилось. Он тоже закрыл глаза, напряжение отпустило его. Всего несколько минут, пообещал он себе. Еще чуть-чуть…

Джемайма проснулась от ощущения, что ей жарко. Что-то горячее грело ее сзади, от шеи до лодыжек, и еще что-то, не менее жаркое и тяжелое, обвивалось вокруг груди.

Рука Сэма, его тело — вот что согревает ее!

Если бы не он, я бы умерла, мелькнула отчетливая мысль — и дрожь пронзила ее с головы до ног. Она слегка подвинулась, и его рука сжалась крепче, пальцы сомкнулись вокруг груди. Она осторожно отвела его руку, сожалея об этом, и попыталась высвободиться, но он отнял у нее свою руку и обнял за талию, притянув ее назад.

— Ты куда? — пробормотал он.

— Никуда. Совсем стемнело. Где собаки?

— В соседней комнате. С ними все в порядке.

— Их надо выпустить. Я слышу, как они скулят.

— Я сам. Как ты себя чувствуешь?

Она положила ладонь на обнимающую ее руку — на сей раз та оказалась на ребрах.

— Хорошо. Спасибо, Сэм. Ты спас мне жизнь.

— Не надо меня благодарить. Если бы я не попросил тебя пойти за водой, ничего бы не случилось.

— Глупости. Ты вообще ехал в Лондон. Мне просто повезло, что ты оказался здесь.

С минуту оба молчали, размышляя о том, что могло бы произойти, если бы он не остановился у нее на пути в Лондон.

— Все хорошо, — тихо сказала она и повернулась к нему — Не мучай себя.

Сэм притянул ее к себе, положил

голову ей на плечо, и она ответила коротким объятием, но тут же отстранилась.

— Сэм, собаки…

— Ладно. — Он выбрался из импровизированной постели, подоткнул вокруг Джемаймы покрывало, зажег фонарь, натянул влажные джинсы и свитер. Потом выпустил собак, вскипятил чайник и подбросил дров в камин.

Собаки подбежали к хозяйке, оставляя на полу мокрые следы, счастливые и довольные, и стали лизать в лицо. Она обняла их, привалившись спиной к стене, закутанная в покрывало. Сэм подал ей чашку и устроился на краешке стула, с тревогой глядя на нее поверх своей кружки.

— Я нормально себя чувствую, Сэм. Перестань беспокоиться.

— Ты была вся синяя. Совсем окоченела. Еще пару минут в воде…

— Сэм, прекрати!

Он зажмурился, наклонил голову и глубоко вздохнул. Бедный Сэм. Сама она почти ничего не помнила — только то, что увидела лису и поскользнулась, а потом ощутила ужасный, смертельный холод… пока не очнулась обнаженная в объятиях Сэма. Все могло кончиться гораздо хуже.

Она отодвинула собак, поставила чашку.

— Сэм? — тихо произнесла она.

Он поднял голову и открыл глаза — в них читалось беспокойство. Все еще представляет меня в реке, догадалась Джемайма и накрыла ладонью его руку.

— Сэм, ложись со мной в кровать.

Его глаза обрели осмысленное выражение, пронзив ее насквозь, словно два синих лазера. Целую вечность он молчал, и она решила, что неправильно истолковала все, что он раньше говорил, все его взгляды и сигналы, не передаваемые словами, его смех.

Он встал, поднял ее на ноги и сгреб в охапку.

— Возьми фонарь, — коротко приказал он, и она повиновалась, осветила им путь вверх по лестнице.

В спальне Сэм осторожно усадил Джемайму на край кровати, отобрал у нее фонарь и поставил его на комод. За ними в комнату вошел кот, Сэм подхватил его на руки, решительно выставил на лестницу и закрыл дверь.

Джемайма сидела на кровати, закутанная в покрывало, и, затаив дыхание, смотрела, как он поднимает руки, берется за воротник свитера и стягивает его через голову. Его кожа блеснула в свете фонаря. У нее даже пальцы заболели — так захотелось дотронуться до него.

Он бросил свитер на пол, потянулся к джинсам. От звука расстегиваемой молнии у нее перехватило дыхание, и она, как зачарованная, смотрела, как он запускает под пояс большие пальцы рук и снимает джинсы и трусы одним быстрым экономным движением.

Потом он шагнул к ней, и в глубине его глаз на мгновение мелькнула неуверенность. В глазах Джемаймы, во всем ее существе неуверенности не было. Она желала его так же сильно, как он ее.

Она встала, отбросила покрывало и потянулась к нему. Их губы слились, тела сомкнулись. Она обвила руками его сильную шею. Так хотелось гладить его, касаться, но ее ладони были такие огрубевшие, шершавые от работы, что ей стало стыдно.